- Папа с охоты вернулся.

- Зайчишку хоть застрелил?

- Он любит стрелять лосей, - объяснил Асик.

- Он не лосей любит стрелять, - оживилась бабушка. - Он меня бы с удовольствием застрелил.

Асик посмотрел ей в лицо: не шутит? Но он еще не был психологом, поэтому ничего, кроме рыбьей чешуи, на ее щеках не увидел. Асик вздохнул и логично возразил:

- Он же в тебя не стреляет.

- А знаешь почему? - Бабушка бросила рыбу и подбоченилась.

- Патрон жалеет? - предположил Асик.

- Потому что ему не дают на отстрел меня лицензию!

В воскресенье второй класс ходил в ТЮЗ - смотрели про Волка и Красную Шапочку. Когда Волк стал подкрадываться к Красной Шапочке, учительница ребятам зашептала:

- Сейчас он ее съест. Не пугайтесв, не бледнейте и не вскрикивайте…

Волк зарычал, заворочал глазами, защелкал зубами и облизнулся перед прыжком…

- Боже, какой наивняк! - сказал Асик и расхохотался на весь зал.

КОФЕ

Когда утром мне не хочется вставать, жена прибегает, по ее мнению, к магическим словам:

- Вставай, кофе уже сварен.

Я встаю, изображая плотоядную улыбку. И пью эту черную, горькую и чуть кисловатую жидкость, шумно отдуваясь, - это якобы вдыхаю аромат. Чашечки маленькие, кукольные, а зубы у меня металлические, поэтому пью осторожно, в одно касание, и не дай бог, клацнуть по старинному фарфору.

- Божественно, - сообщаю я жене и для подтверждения глажу себя по желудку, в котором сразу начинается изжога.

- Вечером сварю еще, - обнадеживает жена, закрывая за мной дверь.

- Погуще бы, - воодушевленно прошу я, потому что вечером дома не буду.

В мастерской изжога разыгрывается сильней, и я думаю, что зря нет моды кофе закусывать. Например, селедкой или огурчиком.

Без четверти два ко мне подходит Валентина и сообщает:

- Сегодня ваша очередь варить кофе.

- О! - восклицаю я, загораясь якобы радостью: кофеварение в нашей мастерской считается торжественным обрядом.

Почему, интересно, чай кипятят, а кофе варят? Это же не суп и не сталь.

Хотя нас всего четыре человека, кофе кипятится, то есть варится, в пузатом полуведерном чайнике. Причем по-арабски. Это значит, что чайник дважды ставится на огонь. Всыпав кофе в бурлящий кипяток и оглядевшись, я опускаю в чайник небольшой кусок сухого клея. Безвредный, сделан из копыт.

Кстати, почему кофе «он»? Какао же «оно». Интересно, как это объясняют филологи?

Мы садимся за маленький столик, и каждый наливает себе по громадной чашке.

- Натуральный, - говорит Валентина: она это каждый день говорит.

- Свежепромолотый, - поддерживает Севка, прикидываясь гурманом, хотя однажды на моих глазах после ананаса слопал целую селедку.

- Потому что и без молока и без сахара, - добавляет Клавдия Ивановна, хлебая импортный напиток, как суп.

- Его бы через соломинку, - замечаю я, потому что наступила и моя очередь сказать.

- Сейчас все пьют кофе, - пошла по второму кругу Валентина.

- Сегодня особенно густой, - восхищается Севка и бегает пальцами по чашке, пытаясь их отлепить.

- Какой аромат! - Клавдия Ивановна дергает носом, потому что кофе сильно пахнет студнем из копыт.

- А вы знаете, что собираются выпускать растворимый чай? - сообщает Валентина именно мне, как самому немодному.

- Не хватает только растворимого мяса, - нелюбезно бурчу я.

- Растворимое мясо есть, - без тени улыбки разъясняет Клавдия Ивановна.