– Сегодня какое число? – неожиданно спросил Тимур.

– А тебе зачем?

– На луну хочу посмотреть, к новолунию готовлюсь.

– Считай, сегодня как раз! Посмотришь на нее ночью, порадуешься. Если бой выиграешь. – И опять араб громко засмеялся.

– Как может заметить ваше превосходительство, – именно так, придуманным титулом, называл Пенкин шейха, – мы выполнили все требования дизайнеров, которых вы прислали для окончания работ. Если мы сейчас пройдем по коридору, то попадем непосредственно в холл перед помещением главного зала.

Замминистра широким жестом пригласил пройти шейха вперед, изогнув спину в почтительно-покорной дуге. Абдуль так же молча прошел вперед.

– Смешно, правда? Обратите внимание на игру слов, мы находимся в холле Конгресс-холла. Здесь применена самая современная отделка, – тараторил Пенкин. – Как и задумано вашими дизайнерами. Впрочем, они нас уже ждут и сами проведут презентацию.

Распахнулись двери с футуристическим узором на дубовых створках, и шейх вошел в помещение главного зала, освещенного только десятой частью заготовленной иллюминации. Прямо в главном проходе между креслами, обитыми черным бархатом, стоял дизайнер с ирокезом. По случаю торжественной презентации своей работы он надел фисташковый костюм с рубиновыми стразами на лацканах и оранжевую рубашку, заколотую вместо галстука золотой чайной ложкой.

Дизайнер кивком поприветствовал шейха и взял в руки микрофон. И по его виду, и по тому, как он волновался, было понятно, что к презентации он готовился заранее. Каждое его слово сопровождалось сменой освещения, чтобы внимание акцентировалось именно на тех деталях, о которых он говорил. А говорил он складно и интересно. О том, как удалось использовать грузовой лифт и этим сократить и расходы, и время, о том, как из Италии привезли защитное стекло, разделившее зрительские ложи и арену.

– Да, господин шейх может не беспокоиться, прочность стекла сертифицирована и можно хоть диких зверей выводить на сцену, и вообще такое сооружение уникально, и никто в мире из великих людей не имеет в своем распоряжении такого шедевра инженерии, архитектуры и дизайна, каким теперь обладает господин шейх, – лилась плавная речь дизайнера.

Абдуль ибн Ляхейдан с трудом дослушал многословного дизайнера, он и так уже понял, что все выполнено как следует и реальность мало отличается от того, что заранее расписывали ему архитекторы, инженеры и дизайнеры. Шейх медленно прошел между рядов, чуть придерживая полу длинного белоснежного балахона. Абдуль прикоснулся к обивке кресел, опытной рукой почувствовал, что таки да, бархат сделан из лучших сортов шелка, а не из дешевой синтетики. Он проверил, чтобы петли у откидных сидений не скрипели. Подойдя к стеклянной перегородке, шейх прислонился к стеклу и убедился, что поверхность отполирована и вымыта так, что не осталось ни одного отпечатка грязных рук рабочих.

– Звук со сцены дайте, – обратился он к секретарю.

Реяд по-английски объяснил дизайнеру, что от него хотят, и тот ринулся через боковую дверь за кулисы, чтобы через несколько секунд оказаться на сцене.

– Вот так отсюда передается звук, все, как и планировалось, без видимых микрофонов и динамиков. – Голос дизайнера, казалось, возникал посреди кресел и, усиленный многократно, приобретал глубокие обертона.

– Отлично. – Шейх два раза хлопнул в ладоши, видимо изображая аплодисменты. – Сегодня на этой сцене вы получите свою награду.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и, сопровождаемый свитой, отправился обратно в банкетный зал. Пенкин, проследовав некоторое время за шейхом, предусмотрительно исчез, так и не показавшись на людях.