– За «хер» ответишь, – сказал Тельбиз.

Машина летела по бывшей двойной осевой проспекта Мира. Неизвестно откуда взявшийся синий плющ затягивал выбитые окна и желтые стены домов сталинской постройки. Стебли, словно жилистые руки сенегальского негра, цеплялись за стены, кроша желтые кирпичи и выламывая пластик из оконных рам. В одном месте такой плющ подхватил ларек возле автобусной остановки и поднял его метров на пятнадцать в воздух, продолжив потом свой рост уже по стене дома. Причудливый узор растений придавал проспекту неземной вид.

– Вот ты едешь, как Шумахер, – начал рассуждать Бубо, немного привыкший к бешеной гонке. – А знаешь, что было тут, прямо посреди проспекта? Дом… ой, не помню, ну, покажу. Так вот, идем мы с… ну, с товарищем моим, нам сказали, что там, в подвале этого дома, «ляпы» найти можно…

– Что? – Малахов удивленно обернулся.

– «Ляп» – это такой артефакт. Не аномальный объект, а именно артефакт. Ну, оно такое, типа, как из воздуха сопля.

– Образность твоего языка потрясает, – улыбнулся Вадим. – Так что сопля?

– Ну, мне сказали, что это такой модулятор реальности.

– Вот блин! – Тимур удивился неожиданному лексикону сталкера.

– Только вам грамотными быть? – фыркнул Бубо. – Так вот, короче, эти «ляпы» могли реализовать то, что у людей является устойчивым мемом, образом. И самое главное, эти «ляпы» не из реальности взяты, то есть, они вообще никак не связаны с настоящей жизнью. Они… ржать будете…

– Почему? – заинтересовалась Клава, переключая передачу.

– А потому что они почти все из книг взяты! Вышла книга тиражом сто тысяч…

– Каким? – переспросил Герман.

– Сто, – упавшим голосом ответил сталкер.

– Урежь осетра, десять.

– Ну, не важно! Говорили, сто… Ну, десять тысяч раз написано, что колбаса стоит два двадцать. Вот с этим «ляпом» можно по магазинам ходить и покупать!

– И где здесь магазин?

– Вот зануда! Вне Москвы! С «ляпом» в Рязани в любом магазине я икру куплю по девять рублей за кило! Черную!

– И доллар по шестьдесят копеек?

– Ты, Малахов, долго живешь, – заметил Тимур.

– На каждое свой «ляп» нужен, – важно вставил Бубо. – А тут…

– И что же ты такой бедный, если тут такие «ляпы» водятся? – перебил Тельбиз.

– Не спеши. Прорвались мы в подвал этого дома, вон он, кстати, на горизонте. Только ни оного «ляпа» не нашли… А когда товарищ мой наверх поднялся, на восьмой или одиннадцатый этаж, не упомню, ну, по квартирам решил пройтись, там он и нашел его… Лучше бы не находил. Я его напарнику оставил, не делили мы его.

– Чего это?

– Напарник мой взял себе, ну, у меня должок был… Нету теперь напарника…

– Умер?

– Хуже… Машинистом на Сызрань-Рязанской железной дороге работает. Умом съехал.

– Так может, и не «ляп» виноват?

– Хэ-зэ… Видать, что-то кто-то много раз повторил, вот и получил он… А какой сталкер был! Он меня из «воронки» вынимал, от «ржавой гадости» лечил. Эх… И самое смешное – на единственном в России паровозе машинистит!

– Да, Шекспир рядом не валялся. Приготовьтесь! – Клава заложила вираж, выруливая к северному входу на ВДНХ.