– Дался тебе этот кот.

– Дался, жалко его, в Зоне такому зверю непросто. Вот только не пойму я смысл этой будочки… А! Да это нужник. Ну да! Только зачем у нужника охрана стоит… Ой, блин… Это же Тимур.

– Кто?

– Товарищ мой, из группы Малахова. Его в нужник вывели. В наручниках. Таки он у них… Вот же ж… – Байкалов оторвался от подзорной трубы. – А мы ведь точно пошли! Вот и понятно, где группа! О, котик-то за Тимуром почесал… А они его в здание повели. О, еще машины подъезжают.

– Дай посмотреть! – не выдержал Журавлев. Байкалов откатился по столу в сторону, освобождая место.

– Как ты вообще можешь тут хоть что-то увидеть? – Жур стал вертеть импровизированный окуляр. – Тут же все вверх ногами и искажено.

– Дай сюда. – Дмитрий забрал инструмент и опять припал к окуляру. – Все просто… Ой, блин, а это уже ни в какие ворота не лезет.

– Что такое? – тревожно спросил Андрей.

– Они Лазненко привезли.

– Лазненко – это твой начальник? А может, он сам?..

– Во-первых, он уже и твой начальник. А во-вторых, сам он… Так, все ясно, пора дело брать в свои руки. Так, а теперь и… Все ясно.

– Что ясно?

– Все ясно! Наши все здесь! Пора пробираться в Центр, брать оружие и заняться этими уродами по полной программе.

– Ты всерьез собираешься воевать? – изумился Журавлев. – Очередной лук сделаешь и нападешь? Там везде охрана на въезде стоит!

– Ты не знаешь моих способностей до конца, – ухмыльнулся Байкалов.

Что-то было в этой ухмылке такое, что Журавлев, знавший Диму не первый год, понял, что товарища не остановишь и нужно подчиниться.

Выйти из башни оказалось намного проще, чем подняться на высоту двадцатого этажа. Крутые лестницы черного хода отзывались эхом, когда по ним чуть не в припрыжку спускался Байкалов и за ним, все еще недовольно ворча, следовал Андрей, никак не готовый к боевым действиям.

– И куда теперь?

– Иди за мной, и все будет в порядке. Адрес Центра тебе знать не положено.

Через полчаса друзья стали уставать. И не только быстрая ходьба сбивала дыхание. Напряжение, постоянные прокладки пути с помощью мелких камешков и гаек, которые удавалось найти на дороге, обходы опасных мест и одна неожиданная схватка с молодым московским кабаном измотали обоих.

– Слушай, у нас, пока до твоего Центра доберемся, сил не хватит воевать. – Журавлев сел на бордюр и грустно уставился на асфальт.

– Вот за что я тебя люблю, Андрюша, так за то, что ты всегда выбираешь места для отдыха самые счастливые, – внезапно оживился Байкалов.

– А? – не понял Журавлев.

– Ты видишь, что у нас напротив?

– А что?

– Ну, посмотри! Вывеска «Прогулки по Москве». И что нарисовано? Правильно! Велорикша.

– А нам что с этого?

– А то, что, с большой вероятностью, у них где-нибудь во дворе с десяток этих велоэкипажей стоит.

– А рикшу где взять?

– Может, тебе еще и раба с опахалом? – Байкалов тяжело поднялся с бордюра и двинулся к турконторе.

Через десять минут, перепачканный в ржавчине и мелу, он гордо выкатил со двора трехколесный велоэкипаж. Легкая конструкция с вынесенным передним колесом и наклонной вилкой сзади оканчивалась удобным двухместным сиденьем, над которым был тент, сейчас уже порванный и мало от чего защищавший.