— Так вот, позвони с терминала в Минск.

Баранчук на колене шариковой ручкой прямо на рублевой купюре написал номер мобильного телефона Новицкого.

— Скажешь, что фура перевернулась. Пусть присылают другую машину груз перекинуть.

— Что ж, ждать тебе до утра здесь, если не больше, — безо всякого злорадства произнес молодой водитель. — Сделаю. Со всяким случиться может.

— Не могу же я машину бросить, — развел руками Баранчук и с тоской посмотрел на то, как легкий грузовик преодолел разровненные его стараниями кучи гравия и покатил по лесу.

— Кончит меня Новицкий, ой кончит…

Виктор вернулся к фуре, присел на корточки.

Никогда прежде ему не доводилось видеть, что именно он возит. Из Москвы в Минск фура приходила опечатанная. Опечатанную он и оставлял ее в Клайпедском порту. Прикормленные таможенники пропускали его без задержек, лишь штамповали документы. Он отвернул промасленную бумагу и замер… Под ней водитель увидел приклад автомата — новенький, сияющий лаком. Из-под него выглядывал ствол другого АКМа, густо покрытый заводской смазкой.

— Ни хрена себе! — пробормотал Баранчук. — Так вот какая тут мебель!

У него стало холодно внутри. Сколько раз он пересекал границу, а ведь могли тормознуть, открыть фуру, и тогда попробуй докажи, что не знал о контрабанде. Ящики были трех видов. Что в меньших, Виктор теперь уже знал. Вытащил сверху больший. Действуя обломком доски как ломиком, вскрыл его и увидел казавшийся в лунном свете черным ручной противотанковый управляемый ракетный снаряд. Такие Баранчук видел, когда последний раз был на военных сборах, в восемьдесят третьем году. Он торопливо принялся прибивать доски на место, а затем затолкал ящик в фуру и устало опустился на землю.

«Вот так влип», — подумал он.

«Опель»-внедорожник остановился у вагончика времянки. Козлеятко не стал дожидаться, пока Новицкий зайдет вовнутрь. Переговорить стоило с глазу на глаз.

— Уже проехал? — спросил Леонид после того, как пожал руку начальнику смены.

— Не было еще.

— Как так? — изумился Новицкий.

— А вот так, — пожал плечами таможенник и тут же забеспокоился, поняв, что если фура не проедет, то Новицкий может затребовать деньги назад.

Омар сидел в машине и прислушивался к разговору, доносившемуся к нему сквозь приспущенное стекло автомобиля. Новицкий обернулся, встретился взглядом с Омаром. Тот поманил его пальцем. Леонид сел за руль.

— Ничего не могу понять… — Новицкий морщил лоб. — Ты же сам видел, на дороге мы его не встретили, а сюда он не приезжал.

Таможенник постучал согнутым пальцем в стекло. Новицкий открыл дверцу.

— Может, у него родственники живут где поблизости или баба?

— Не знаю, — задумчиво ответил Леонид.

— Возвращаемся, — негромко произнес Омар.

Его лицо стало мрачным. Отъезжая от терминала, «опель» разминулся с мерседесовским грузовиком. Парень притормозил у телефона-автомата, сунул в прорезь карточку. Сверяясь с номером на денежной купюре, набрал цифры.

Закрепленный на приборной панели джипа, мобильный телефон зазвенел. Новицкий вдавил кнопку. В салоне из динамиков зазвучал голос:

— Алло! Алло!

— Слушаю вас, — в голосе Леонида чувствовалось волнение.

— Вы меня не знаете. Я водитель. Звоню от литовской границы. Меня попросил позвонить ваш шофер. Его машина перевернулась, но сам он жив-здоров. Просил прислать другую машину, чтобы перегрузили ящики.

Омар предупредительно поднял палец и прошептал:

— Ящики? Где он?

— Куда прислать? — спросил Новицкий.