Милиционер, не спуская глаз с прибывших, набрал номер, сказал:

– Здравствуйте, звонит дежурный. К нам Сергей Кузьмичев. Их несколько. Хорошо. – Положил трубку, развел руками: – Всех пускать не велено. Кто с вами?

– Вот он, – показал Кузьма на Старкова. – Владимир Старков.

Они подали документы, дежурный внес данные в журнал, козырнул:

– Можете идти.

Поднялись на соответствующий этаж, Сергей нажал на кнопку звонка. За дверью послышался звук шагов, затем (судя по всему, их разглядывали в глазок) женский голос попросил:

– Отойдите от двери, чтобы я видела, что вас двое.

Они сделали пару шагов назад, после чего дверь открылась, и на пороге предстала молодая, красивая, в черном платочке женщина, виновато улыбнулась:

– Простите, но по-другому сейчас нельзя. – Посторонилась, позволила гостям войти.

Квартира со времени гибели хозяина не потеряла своего богатого убранства, лишь шторы были приспущены да зеркала занавешены черной тканью.

Хозяйка проводила гостей в одну из дальних комнат, поинтересовалась:

– Сок, чай, воду?

– Спасибо, – отказался Сергей. – Мы просим найти для нас полчаса времени.

– Конечно. – Женщина села напротив, и в глаза снова бросилась ее бледная красота. – Вы, наверно, по делу, которое с мужем не довели до конца?

Кузьма кивнул.

– Я вас слушаю, – сказала она и уселась поудобнее.

– За кем остались акции «Мандарина» и прочих фирм, принадлежавших вашему мужу?

– За мной.

– Они оформлены соответствующим образом?

– Конечно. Муж чувствовал, что может что-то случиться.

– Вы намерены каким-то образом распорядиться ими?

– Да.

– Каким? Хотите продолжать дело мужа?

– Нет.

– Хотите продать?

– Да.

– Кому?

Она усмехнулась.

– В вашем вопросе есть некоторое кокетство. Конечно вам, как и хотел того мой муж.

– Спасибо. Сумму мы определим конфиденциальным путем, – сказал Сергей.

– Дело не в сумме, – заметила хозяйка. – Сумма – дело не главное. Главное, я не хочу повторить судьбу мужа.

– Мы поможем вам покинуть страну.

– Вы собирались сделать то же самое при Пантелееве. Не успели.

– Простите.

– Вот именно. Поэтому до тех пор, пока я не смогу убедиться в полнейшей моей безопасности и безопасности моего ребенка, ни в какие переговоры я вступать не буду.

– Как вас зовут?

– Нина.

– В некоторой степени, Нина, я виноват в гибели вашего мужа, и это тем более налагает на меня повышенную ответственность.

– Лирика, – усмехнулась Нина. – А я больше не верю лирике. Давайте будем поступать как практики.

– Согласен. С чего начнем?

– Хотя бы с того, что вы должны защитить меня. Мне без конца звонят. И угрожают.

– Как думаете, кто?

– Не думаю, а знаю.