Набери-ка мне его.
Анюта быстро нашла номер, нажала на кнопку вызова и предала трубку.
— Здравствуй, Билимбай это Кротовский.
— Здравствуй, здравствуй, новый барин. Наслышан о твоих подвигах. Склоняюсь перед новым каханом.
— Вот как раз о моем каханстве хочу с тобой потолковать.
— Слушаю, новый барин. Исполню любой приказ.
— Билимбай, дело такое. Хочу посетить вашу Башраму, но оставаться в ней не собираюсь. У меня других дел навалом.
— Ты владеешь обширными землями, новый барин, и земли твои прирастают, — уважительно согласился Билимбай.
— Ну вот, сам понимаешь. А посему, нужен мне заместитель в кочевом городе.
— То есть тебе нужен наместник, новый барин?
— В точку. Скажи, Билимбай, сможешь стать хорошим наместником в Башраме?
— Постараюсь не подвести тебя, новый барин. В Башраме меня уважают и все знают.
— Вот и замечательно. К вечеру сегодня успеешь добраться?
— Успею, новый барин. Поскачем немедленно.
Отключаюсь, но трубку Анюте не отдаю, набираю Кнышского.
— Здравствуйте, владетель. Как обстановка?
— Здравствуйте, правитель, — отозвался Кнышский, — У нас все спокойно. Трофейная команда трудится в поте лица. Вы, конечно, разнесли каханат в пух и прах. Но много чего осталось. И пушки брошены, и броневики. Стрелкового оружия без счету. Что делать с пленными?
— Это хорошо. Трофеи мы любим. Для новой единой республиканской армии все это очень пригодится. А пленных мы скоро вернем. Они нам по большому счету не враги. Они просто солдаты.
— Понял вас, правитель. Какие еще будут указания?
— Воевать, я надеюсь, пока не придется. Но часть войска на границе с Мартынской волостью пока оставьте… чтоб, значит, не расслаблялись. Капитуляцию новый наследник уже подписал, а вопрос с репарациями еще не решен.
— Понял. А остальное войско?
— А остальное войско у нас прогуляется до Башрамы. Пешком людей гнать не надо. Сколько сможете усадить на технику, столько и отправляйте. Чисто для солидности. Чтоб в Башраму я сегодня вечером зашел не в одиночку, а во главе войска.
— Отправлю немедленно, — пообещал Кнышский.
Только теперь возвращаю Анюте трубку. План посещения каханатской столицы более-менее выстроился. Но это будет только к вечеру, а пока успею смотаться до Африки. Мой «скоростной лифт Кустовой-Ангола» позволит сгонять за день туда и обратно.
Белкина просилась со мной, но решил ее не брать. Если брать куда-то Белкину, то и все внимание придется уделять одной Белкиной, чтоб ее в очередной раз кто-нибудь не спер. Нет уж, пусть здесь сидит.
Зато со мной напросилась Мила Хоромникова. Еще бы, Мила своего не упустит. Навык падения мне на хвост отточен до совершенства.
— Кротовский, — устроившись на заднем сидении челнока, Мила сразу принялась за расспросы, — Как думаешь, что можно поставлять в Африку?
— Боюсь, ничего. У африканцев тупо нет денег. Да им ничего особо и не надо.
— Ну хорошо, — она решила зайти с другой стороны, — А что можно поставлять из Африки?
— Поскольку работорговля у нас запрещена, остается только экспорт кофе.
— Ну вот. А ты говоришь, у африканцев нет денег.
— Нету. И кофе они выращивать не станут.
— А если им за это платить?
— Все равно не станут. Ты пойми, они живут первобытной жизнью. Занимаются охотой и собирательством. Природа сама даёт им пропитание. На кой черт им вкалывать на кофейных плантациях?
— Откуда ж тогда кофе берется?
— Его выращивают переселенцы. Французы там какие-нибудь или испанцы.
— Переселе-енцы, — задумчиво протянула Мила, — Да уж. |