— Почему бы тогда не оставить вариант, что власть временно находится под контролем Объединенного совета? — спросил я. — Пока Прегиль ищет нужных кандидатов, мы бы занялись Богемией и драконоборцами.

— В законах прописано, что маги Совета могут подменять правителей не дольше пяти дней. Кроме того, настроения здесь явно не те, чтобы стоило пользоваться подобным законом, — заметила Маделиф и положила передо мной свежий номер газеты «Вестник Пруссии».

На первый полосе сразу бросался в глаза крупный заголовок «Последняя кровь Хоэцоллернов оказалась черной», далее шел подзаголовок «Неужели Пруссия достанется дракону?». Под ними стояла моя фотография, сделанная на похоронах старого фризского герцога, где передо мной стояла урна с его прахом — словно красноречивый намек.

— Однако, — только и сказал я удивленно. — Но ведь информация о родословной являлась вроде как государственной тайной?

— Вот именно, — согласился Адельман. — В статье рассказывается о помощнике Прегиля — господине Беппе, который, очнувшись в госпитале Мемеля, рассказал специальному корреспонденту газеты, какие события привели его на больничную койку. Но мне почему-то кажется, что Прегиль, прекрасно зная настроения местного населения, сам подкинул всю эту информацию журналистам, да еще подав ее под нужным соусом.

— Так что, если честно, мы с минуты на минуту ждем у ворот замка толп недовольных, настроенных против вас, да и против нас тоже, — Маделиф устало улыбнувшись, изучала меня. — Вы ведь это специально сделали, Ваша Светлость?

— Что именно?

— Уехали вчера. Прегиль, впрочем, как и наши коллеги из Австрии и Швейцарии, сочли этот поступок легкомысленным и высказали, что для наследника прусского трона — избегать важных обсуждений — такое поведение недопустимо. Но ведь вам это и нужно было, чтобы они так подумали и голосовали против вас.

— Последние двое снова стали вести себя как снобы? — спросил я, проигнорировав все остальные слова Маделиф.

— Это никак не влияет на имеющуюся проблему с наследованием, — заметил Адельман.

— А что сам Базилиус предлагает? — поинтересовался я.

Маги переглянулись.

— В том-то и дело, что ничего, — сказала Маделиф. — Кажется, он вполне осознает, что вариантов нет, и боится в этом признаться даже самому себе.

— Ну так надавите на него, пусть изменит законодательство. Наверное, дворянский род, не имеющий отношения к Хоэцоллернам, всё же лучше, чем протесты?

В конце зала загрохотало, когда Прегиль уничтожил очередное инквизиторское приспособление. Маргарете обвела зал удовлетворенным взглядом и они оба направились к нам.

— Между прочим, я все прекрасно слышал. Тут особая акустика, и все, кто об этом знают, обедают обычно молча, — сказал Баузилиус, усевшись за стол и поглядел на меня. — Скажите, Эгихард, вы тоже считаете, что это моих рук дело?

Он кивнул на статью в газете.

— Я не так много общался с господином Беппе, однако этого хватило, чтобы я сейчас был уверен, что он ни при чем.

Прегиль сделал знак официанту. Тот принес еще одну бутылку шнапса и пару стаканов для Прегиля и Маргарете, усевшийся рядом со мной и с удивлением подтянувшей к себе газету.

— Что ж, вы почти угадали. Он не сам это сделал — я ему приказал — и Беппе пересказал то, что мне было нужно, репортеру.

— Базилиус! — возмутился Адельман…

— Погодите, Ульрих, дайте, я закончу. Его Светлость прав, у меня нет другого выбора, как только выбрать его наследником, поскольку я не могу переступить через многовековой закон. Однако…

— Вы просто решили снять с себя ответственность и дать всё на откуп народа, не так ли? Вы понимаете, что этим выстрелили себе в ногу? — я указал на заголовок статьи.