|
«Приятное зрелище, не правда ли?» Калин умолк на середине тирады с полуоткрытым ртом. Лицо его выразило изумление, затем озадаченность, затем настороженность. Наконец он поджал губы и медленно опустился в кресло. — Благодарю тебя, практик Секутор, — проговорил Глокта. — Ты можешь идти. Наставник, задумчиво поглаживая бакенбарды, глядел, как Секутор идет к двери. Лицо Калина постепенно обретало свой обычный красный цвет. — Конфисковано у Реуса, — объяснил Глокта. — Теперь это, разумеется, собственность короны. Я подумал, что должен отдать деньги вам как своему непосредственному начальнику, дабы вы передали их в казну. «Или купил себе новый стол еще больше прежнего, жирная ты пиявка». Глокта наклонился вперед, положив руки на колени. — А в ответ на все обвинения вы можете сказать, что Реус зашел слишком далеко, что его поведение вызывало вопросы и пересуды, и что пришла пора подать пример. В конце концов, мы ведь не можем допустить, чтобы люди решили, будто мы совсем ничего не делаем. А теперь крупные гильдии занервничают и станут держаться скромнее. — «Они занервничают, и ты выжмешь из них солидную прибавку». — И наконец, вы всегда можете сказать, что во всем виноват я, безумный калека. Валите все на меня. Глокта видел, что наставнику это предложение пришлось по душе. Калин пытался не выдать своих чувств, но при виде такого количества денег его бакенбарды аж встопорщились. — Ну хорошо, Глокта. Хорошо. Будь по-твоему. — Калин протянул руку и осторожно прикрыл крышку ларца. — Но если тебе снова придет в голову что-либо подобное… поговори сперва со мной, ладно? Не люблю сюрпризов. Глокта неловко поднялся на ноги, прохромал до двери. — Ах да, и еще одно! Глокта настороженно повернулся. Калин сурово взирал на него из-под своих больших пышных бровей. — Когда я пойду на встречу с торговцами шелком, мне нужно иметь при себе признание Реуса. Глокта широко улыбнулся, открывая зияющую дыру на месте передних зубов. — С этим не возникнет проблем, наставник. Калин не ошибся: Реуса нельзя было отпускать в таком состоянии. Губы обильно кровоточили, бока покрывали быстро темнеющие кровоподтеки, голова свесилась набок, лицо распухло до неузнаваемости. «Говоря коротко, он выглядит точь-в-точь как человек, готовый подписать признание». — Сомневаюсь, что тебе понравились последние полчаса, Реус. Очень сомневаюсь, что они тебе понравились. Возможно, это были худшие полчаса в твоей жизни, хотя не могу утверждать наверняка. Однако я сейчас размышляю над тем, что еще мы можем тебе предложить, и понимаю одну печальную истину… Видишь ли, прошедшие полчаса были наилучшими. По сравнению с тем, что тебя ждет впереди, — это просто светская беседа! — Глокта наклонился, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от кровавой каши, в которую превратился нос Реуса. |
