|
Опознать его не будет никакой возможности. «Он готов заговорить. Он созрел и вот-вот лопнет». — Были увечья нанесены до или после смерти? — отстранение задал он вопрос, адресуя его в потолок. — Был ли таинственный усопший мужчиной или то была женщина? Кто сможет сказать? — Глокта пожал плечами. Раздался резкий стук в дверь. Лицо Реуса дернулось вверх, преисполненное новой надежды. «Только не сейчас, черт возьми!» Иней подошел к двери и приоткрыл ее. Из-за двери что-то сказали. Потом она закрылась, и Иней нагнулся, чтобы прошептать Глокте на ухо: — Эфо Шекуфор. Из косноязычного бормотания Глокта понял, что за дверью ждет Секутор. «Уже?» Глокта улыбнулся и кивнул, словно услышал хорошие новости. Лицо Реуса помрачнело. «Этот человек так ловко утаивал свои товары, почему же он не способен сейчас утаить свои эмоции? — Но Глокта сам знал ответ на свой вопрос. — Трудно оставаться спокойным, когда ты напуган, беспомощен, одинок и отдан на милость людей, не ведающих жалости. Кому, как не мне, это известно?» Он вздохнул и самым утомленным тоном, какой только мог изобразить, спросил: — Желаешь ли ты сознаться? — Нет! Свиные глазки пленника вновь наполнились решимостью. Он ответил на взгляд Глокты прямым взором и теперь сидел молча, настороженно, щупая языком зуб. «Неожиданно. Очень неожиданно. Но, с другой стороны, мы ведь только начали». — Что, Реус, зуб беспокоит? — Глокта знал о зубах все. Над его собственным ртом в свое время поработали лучшие мастера. Или худшие — это уж с какой стороны посмотреть. — Похоже, сейчас мне придется покинуть тебя на время, но пока меня не будет, я поразмыслю над твоим зубом. Очень серьезно обдумаю, что с ним можно сделать. — Он взял свою трость. — И мне бы хотелось, чтобы ты, в свою очередь, подумал обо мне, думающем о твоем зубе. А еще серьезнее ты должен подумать о своем признании. — Глокта с трудом поднялся на ноги, расправляя ноющую ногу. — Вместе с тем мне кажется, что самые обычные побои также пойдут тебе на пользу, поэтому я оставлю тебя на полчасика в компании практика Инея. От неожиданности рот Реуса округлился. Альбинос поднял стул и вместе с толстяком неспешно развернул его к стене. — Несомненно, Иней — самый лучший из всех, кто у нас имеется для дел подобного рода. Иней вынул пару потрепанных кожаных перчаток и принялся аккуратно натягивать их на большие белые руки, палец за пальцем. — Ты ведь всегда предпочитал только лучшее, не так ли, Реус? — договорил Глокта и направился к двери. — Подожди, Глокта! — взвыл Реус через плечо. — Подожди, я… Практик Иней накрыл рот толстяка рукой в перчатке и поднес палец к своей маске. |
