Батори выругалась по-венгерски.

 — Чертова тварь не желает слушаться.

 — И все же ты дала ему имя, — заметил Рун. — Навуходоносор.

 — Царь Вавилонский, — подтвердила Элизабет, откидывая волосы назад и словно подзадоривая Руна пошутить над нею. — На самом деле его предложила Эрин. Я решила, что этому льву такое имя вполне подойдет. И чтоб ты знал — когда я уеду, я заберу его с собой.

 — Правда?

 — Его не следует запирать в каком-нибудь лошадином стойле или в клетке. Ему нужны открытые просторы, небо над головой. Ему нужен большой мир.

 Рун смотрел на нее и любил ее всем своим безмолвным сердцем. Он сделал шаг вперед и взял ее за руку, ее сильные пальцы переплелись с его пальцами. Элизабет вскинула голову и пристально посмотрела на него, возможно, почувствовав, как сильно он изменился с минувшего утра.

 — Покажи мне, — прошептал Корца.

 Она подалась ближе, начиная понимать.

 — Покажи мне мир.

 Рун наклонился и поцеловал ее, глубоко и страстно, без малейшей неуверенности. Это не был целомудренный поцелуй священника.

 Ибо Рун больше не был священником.

 

 Через некоторое время... 

  Поздняя весна 

  Де-Мойн, штат Айова 

 

 «Наконец-то мир...»

 Солнце уже клонилось к горизонту. Эрин, забравшись в выстроенную из красного дерева беседку, вдыхала нежный запах вьющихся роз, которые карабкались к самой крыше строения по решеткам. Сев на скамью, она откинулась назад.

 Неподалеку над лужайкой звенел детский смех. Ребятишки играли в салки, что было достаточно сложно в праздничных платьях и костюмчиках, и кое у кого на одежде уже красовались пятна от травы, а на коленях — царапины. Взрослые, тоже облаченные в вечерние наряды, стояли поодаль, попивая шампанское и переговариваясь друг с другом.

 Эрин испытывала к ним всем добрые чувства и даже любовь, но постоянное их присутствие утомляло ее. Она сейчас желала присутствия только одного человека.

 Как будто прочитав ее мысли, у входа в беседку возник именно тот, кого она ждала. Он последовал за ней, как она и надеялась.

 — Найдется местечко еще для одного? — спросил Джордан.

 — Всегда, — ответила Эрин.

 Его пшенично-золотые волосы за последние месяцы стали чуть длиннее и уже не торчали армейским ежиком. Отросшая шевелюра придавала ему более раскованный, менее воинственный вид, особенно сейчас, в сочетании с темно-серым фрачным костюмом. Глаза Джордана остались прежними — ярко-синими с более темным ободком вокруг радужной оболочки.

 Прислонившись к столбу у входа в беседку, он улыбнулся Эрин. Лицо его сияло любовью и радостью. Женщина ответила ему улыбкой, исполненной тех же чувств.

 — Выглядите великолепно, миссис Грейнджер-Стоун, — произнес он.

 — Вы тоже, мистер Грейнджер-Стоун, — отозвалась она.

 Всего час назад каждый из них добавил к своей фамилии фамилию другого, перед лицом его семейства и ее друзей, принеся брачные обеты под безоблачным синим небом.

 «Пока смерть не разлучит нас».

 После всего, что случилось с ними, эти слова имели особенно глубокое значение. Джордан сделал ей предложение после того, как они вернулись в Рим, и она сразу же ответила согласием.