Версия 5. "Тройное убийство". "Три монашенки"

— Товарищ майор, разрешите? — в кабинет Петруничева заглянула виноватая физиономия Ванечки Семенова.

— Заходи, стажер, чего тебе?

— Явка с повинной.

— Ну, рассказывай.

— Превысил свои полномочия, виноват.

— Ты давай подробности.

— Помните, Вы меня посылали в Москву, проверить по видеозаписи на Киевском вокзале приход поезда «Киев-Москва»?

— Помню.

— У меня тогда от лейтенанта Деркача было конкретное задание: выявить подозреваемого — «патлатого», который оказался музыкантом с осенним обострением шизофрении.

— Ну, дальше, дальше.

— А про других пассажиров мне ориентировки не было. Я и «довел» "патлатого" до санитаров, которые его встречали, был в «психушке», все про него выяснил, и собрался было уже домой, а тут…

— Ты не тяни душу, давай, сам знаешь, — чистосердечное признание…

— Так я и говорю: дай, думаю, вернусь на вокзал, к ребятам из транспортной милиции. А ну как другая версия возникнет, и заставят опять ехать в Москву, отслеживать старого учителя или трех монашенок…

— Чего-чего? Что ты там про трех монашенок?

— Так версии разные могут быть. В ту ночь сели на поезд старик, патлатый псих и три монашенки. Психа я отследил. А вдруг да начальство заинтересуется, думаю, монашенками и стариком.

— Ну и?

— И — превысил должностные полномочия. Купил на свои деньги кассету и попросил коллег с Киевского вокзала перегнать на мою кассету запись прихода поезда. Там все наши фигуранты крупным планом.

— Слушай, Иван/ Петруничев впервые назвал Семенова полным именем, Ванечка уже и привык, что его в УВД все уменьшительным называют/…ты же прирожденный опер. Что ты там мудохаешься на следствии у Деркача, переходи в группу капкана Гвоздева, в уголовный розыск!

— Так Вы не сердитесь, что я превысил?

— Все бы так превышали. Ну, колись дальше, чего еще насамовольничал?

— Кассета у меня вот она, так что можете просмотреть на видике. Там все три бабенки есть.

— Ванечка по родственному освоившись в кабинетов зам. нач. УВД по опер. части, подошел к видаку, вставил кассету, прокрутил до нужного места.

— Вот они, видите. Людмила Викторовна запросто укрупнит изображение и даст снимки для ориентировки. Но главное, что удивительно, — три бабы идут, так?

— Так.

— И я поначалу на них не обратил внимания. Тем более, что помнил, как Вы рассказывали про гидру с черными головами, которая мерещилась тому мужику из секьюрити «Кристалла», про монашенок, о которых Вы в самом начале следствия говорили, чтоб на заметку взять. А тут что?

— А тут что? — заворожено повторил Петруничев, рассматривая на остановленном кадре видеозаписи три женские фигуры: в середине шла по перрону Киевского вокзала ярко рыжая особа, слева от нее — яркая брюнетка, а справа — яркая блондинка.

— А тут такие дамы. Конечно дело, могли и покраситься, могли и в париках.

— Могли.

— А нет, — радостно парировал Ванечка.

— Почему? — подначивал Петруничев.

— А потому что я опросил кондуктора, или как там, проводника в вагоне.