— Полковник прав, — хмуро бросил. Петруничев, когда следственная и оперативно-розыскная группы ГУВД собрались в кабинете зам. нач. по оперативной работе на своего рода производственное совещание.

— В чем? — виновато спросил Деркач.

— А в том, что пока что мы не работаем.

— То есть, как не работаем?

— А так, работает на весь ГУВД одна Людмила Викторовна. У нее есть хотя бы какие-то результаты.

— Ну, к чему такая самокритика, — оперативники установили, благо что лицо неплохо сохранилось, внешний облик убитой…

— Если бы еще следствие дало нам "внешний облик убийцы", мы бы уже были в пути, — прервал его Петруничев.

— Был сделан предполагаемый портрет девушки при жизни, чтоб фотографией трупа не пугать людей, — словно не слыша старшего товарища продолжал Деркач, — это изображение было предъявлено сотням людей-жителей окружающих домов, — это Вы правильно, товарищ Петруничев, предположили, что жертва скорее всего живет неподалеку, — иначе чего ей делать в столь поздний час тут. И мы установили, что убитая — работница «Трикотажки» Людмила Багучева…

— И что дальше? — раздраженно прервал его Петруничев.

— Сереженьки, — Конюхова встала во весь свой немаленький рост и умоляюще протянула красивые руки к двум спорящим. — Ну что нам ссориться. Общее же дело делаем, тут надо спокойно сесть…

— Вот мы и сели, а что толку, — ворчал Петруничев.

— И рассудить, — кому это могло быть выгодно?

— Что — выгодно? Изнасиловать девушку?

— Ну, это фигурально говоря. Имею в виду, что нам нужно выстроить несколько версий, после чего распределить людей в наших невеликих по числу бригадах и начать разработку каждой из версий…

— Людмила права, — бросил потирая грудь/страсть как курить хотелось, но в присутствии дамы Петруничев курить не разрешал/, "старый лейтенант" Гвоздев. — И, учитывая возраст и опыт, не в обиду Вам, Сережа, пусть бы первым выступил Сергей Михалыч. Набросаем версии и пойдем по следу. Поймите, мы, оперативники, не может просто так "искать", — нам нужно, как говорится, "техническое задание". Кого искать?

— Ладно. Чего нам тут делить. Все свои. Я без обид, давай, Сергей Михалыг.

— Петруничев встал, хотя и так сидел за своим письменным столом и был в центре внимания:

— Добро. Я так полагаю, что перед нами, — пока по имеющейся картине, изнасилование. Вопрос к присутствующим, — изнасилование ради, так сказать, удовольствия, извини, Людмила Викторовна, не сочти за пошлость, или изнасилование в совокупности с огрублением?

— Пока не доказано, что имело место ограбление.

— Вот именно, что «пока». Ограбление могло быть главной целью нападавшего. А уж потом, во время борьбы с жертвой, могла возникнуть мысль об изнасиловании.

— Но могло быть и наоборот?

— Могло. В любом случае, это будет первая версиям: нужно установить, не была ли у убитой похищена какая-нибудь ценная вещь.

— Какие ценные вещи у одинокой, как выяснили ваши оперативники, работницы «Трикотажки»? 3олото-брильянты? — усмехнулся Деркач.

— Да, как ни странно это предположить, и золото, и брильянты. У нас в третьем микрорайоне старушка отравилась. Болела тяжело, рак горла у нее был, никому ничего сказать о завещании не смогла, а сил написать не было. Только и написала на клочке бумаги — "перстень Верочке…" И умерла.