— А следствие? — робко заметил Деркач.

— …И за помощником следователя Иваном Семеновым. Нет возражений? Возражений нет.

— Есть версия, которая близка этим «азбукам» № 1 — а, б, в… Есть еще версия 1 г, — заметил стеснительно Гвоздев.

— Давай, Петр Лукич, формулируй.

— Убийство и изнасилование могло быть совершено ушедшим в самоволку солдатиком. Я в прошлом годе ловил жулика, который каждую неделю, по выходным, обкрадывал квартиру директора «Трикотажницы» Абдуллаева. Причем крал только съестное. Мне тут, правда, тоже Викторовна помогла выйти на след. Доказала, что вор не просто забирался в квартиру по выходным и крал продукты из холодильника. Но что он еще и жил эти дни в квартире. Спал, пользовался полотенцем, справлял, извините, нужду, пользовался посудой. Она неделю на всякие пробы в квартире потратила но предсказала — по запаховым пробам, следам от обуви и ниточкам от одежды, — это мог быть военнослужащий. И точно. Проследил я за квартирой и накрыл солдатика, который так устроился проводить увольнение, пока хозяева квартиры отдыхали на даче.

— Не понял, зачем солдату убивать девушку?

— Солдат одной из частей, расквартированных в окрестностях города, мог вечером уйти в самоволку, как говорят в армии, "напившись пьяным водки". В позднее время, когда легче покинуть расположение части, труднее найти местечко для времяпрепровождения. Он мог купить еще водки в коммерческих киосках, но попасть на дискотеку или тем более в ночной клуб "Мамаду"-не мог. Там его взяли бы патрульные. Вот и пошел он искать приключений на свою… Извините, Людмила Викторовна, — на свою молодую жизнь. Встретил девушку, стал заигрывать, она ему в расположении отказала, он ударил, затащил за изгородь — в район строящегося дома, изнасиловал, а потом, скрывая следы преступления, убил в состоянии аффекта, нанеся три десятка ран перочинным ножом…

— Впечатляющая картина, Лукич. Убедил. Пусть это будет версия № 2. Поскольку по фигурантам она не соприкасается с первой версией, за ней надо закрепить кого-нибудь другого, Лукич, извини, я вижу, как ты сжился с этой версией и просто таки идешь по следу пьяного салабона. Но расследовать эту версию, если ты, Сергей не возражаешь, будет оперуполномоченный Вася Глушенко. Он и сам недавно в армии отслужил, ему легче будет найти общий язык с подозреваемыми.

— Я поддерживаю и эту версию, — добавила Конюхова. — Вы помните, что вокруг трупа были очень слабо выраженные, но выявленные мной, однако, следы ноги, скорее всего — спортивные туфли 40-размера.

— Для солдата — не велика ножка, — прыснули оперативники.

— Зря смеетесь. Я ведь вам выявленные следки даю. А у меня еще и не выявленных, так сказать, на моем подозрении бывает немало следков, раз уж заговорили о "солдатском следе", скажу, что в трех метрах от трупа я нашла след на заборе на уровне носков обуви. Сняла соскоб. Есть присутствие гуталина, которым покрывали солдатские ботинки.

— А следы солдатской мочи там на заборе не присутствовали? — пошутил, впервые вторгаясь в разговор старших Виктор Потапов.

— Зря лыбишься, Витенька. Присутствовали. И что же это доказывает? Что был, причем в ту же ночь, в этом самом месте, солдат. Да, стоял у забора, касаясь сапогами или ботинками выбеленной известью нижней доски изгороди. Найдешь «насильника» — докажу, если это были его сапоги. И что именно он там мочился. Весь вопрос — до убийства или после.