Изменить размер шрифта - +

    Конец света наступил - а люди не заметили.

    Может, это единственное, что еще удивляет меня в Истории.

    Не заметили!

    Выходит, прав Спаситель - иным и знамения мало. И не надо кивать на то, что большое видится на расстоянии. Армагеддон прошел давно, но об этом мало кто хочет слышать. Крепкие же нервы даровал нам Господь!

    Иерусалим, Иерусалим, побивающий пророков!

    И не правы мои уважаемые коллеги-писатели от Вячеслава Рыбакова до Песаха Амнуэля. Их Апокалипсисы оптимистичны хотя бы в том, что уцелевшие поняли, что свалилось на них с разверзшихся небес.

    Нет, не поняли.

    И поймут не скоро.

    Когда Спаситель пришел в этот мир, открыв начало Новой эры, об этом узнали одиннадцать человек, включая пророчицу Анну и вифлеемских пастухов. Даже через тридцать лет, когда Он возвестил это черным по-арамейскому. Его услыхала горстка Апостолов. И только через два-три века…

    Стоит ли продолжать?

    Автор не настаивает на своей версии Истории. Желающие вполне могут повторять попугаями ара истину о том, что все к лучшему в этом лучшем из миров и новое тысячелетие будет эпохой человеческого могущества, безбрежного счастья, а также многополярного мира и расцвета парламентской демократии.

    Завидую вам, оптимисты! Ибо обещано вам Царствие Небесное.

    Кроме черного френча, была еще одна причина.

    Как известно, некий булгаковский персонаж однажды решил написать роман об Иисусе Христе.

    Я не любитель апокрифов - не читатель и тем более не сочинитель. Но один сюжет прикипел к душе намертво, и жаль, что не мне написать о реке Иордан.

    История всем памятная. Плотник из Назарета по имени Иисус отправился на реку Иордан, влекомый слухом, что там объявится Мессия - долгожданный, выстраданный. Не Он один - тысячи стекались к пологим берегам неширокой реки, дабы увидеть Его. Вопрос был почти решен - вот Он, Креститель Иоанн, сын Захарии, смывающий проточной водой наши грехи. Потому и спешили - увидеть и услышать, как объявится Он во славе своей, в огне негасимой шехины, карающий и милующий именем Творца.

    Плотник ждал на берегу и вместе с другими жаждал ответа, уже, казалось, очевидного.

    Кто Он7 Не ты ли, Креститель?

    И вот прозвучали слова сына Захарии, перевернувшие мир:

    Мессия - не я.

    Мессия - Ты!

    Трудно найти более драматичный сюжет. Богословы-ортодоксы спешат снять напряжение, поясняя, что Иисус знал - с самого рождения, с первого детского крика. И обращение к Крестителю - лишь дань уважения к великому пророку.

    А если все-таки нет?

    Парень из глухой провинции, много лет кормивший плотницким ремеслом мать и кучу сестер-братьев, слушавший в захудалой синагоге недоучек-книжников, жаждет увидеть чудо и вдруг узнает, что чудо - это Он сам.

    Отсюда - пустыня, долгие недели одиночества, попытка разобраться, понять самого Себя. И, конечно, Искуситель. Ибо что толку искушать Сына Божьего, с младенчества ведающего о своем жребии? Но Человек, только что узнавший о том, кто Он на самом деле, - это ли не добыча для Противостоящего?

    Таков сюжет, за который я никогда не возьмусь. И не только в силу почтения к традиции. Иисус был неординарной Личностью. Он справился с Собой удивительно быстро и смог не только отослать прочь Провокатора с его дешевыми соблазнами, но и не побоялся выпить чашу в Гефсиманском саду, хотя речь уже шла не о бутербродах с саранчой и царствах-государствах, а о жизни и тридцатисантиметровых гвоздях, вбитых в запястья.

Быстрый переход