Краешком глаза я увидел, что Тайрон глядит на меня, и чувства на его лице так быстро сменяют друг друга, что невозможно их распознать. Я вновь угодил в беду. Мне следовало бы держать себя в руках – конечно же, он разозлился! Тайрон сказал, что может положиться на меня, а я его подвел.

Внезапно он вновь пал ниц перед троном и заговорил, ритмично колотясь головой о мраморный пол.

Было трудно уловить смысл его сбивчивых слов, но было ясно, что теперь он молит сохранить мне жизнь. Я стоял как дурак, не в силах заговорить или шевельнуться, а он наконец встал, подошел ко мне и, схватив меня за руки, заставил вложить мечи обратно в ножны.

Потом Тайрон по-отцовски обнял меня, и я был потрясен, увидев, что он плачет. В конце концов он овладел собой и снова заговорил – медленно и осмотрительно:

– Мальчик юный и горячий, господин. Я не должен был брать его с собой. Он не ведает, что творит, но я его научу, дай мне только время, господин. Ты увидишь, он изменится.

– Возможно, – обронил Хоб. – Но прежде чем принять решение, я задам ему вопрос.

Он снова холодно уставился на меня и медленно спросил:

– Кого ты любишь, мальчик?

Странный вопрос. Я не хотел на него отвечать, но знал: если откажусь, то никогда не выйду отсюда живым. А еще я знал, что в этих стенах меня ожидают вещи пострашнее смерти.

Я попытался ответить, но в моей душе и голове царил сумбур. Теперь у меня не было отца и матери, которых можно было бы любить, и в их смерти был виноват Хоб. Я подружился с Дейноном, но чувствовал, что в этом городе мне ближе всего Квин. Я сильно к ней привязался, вот только мои чувства вряд ли можно было назвать любовью. К тому же раньше она любила Джона, и с тех пор, как я об этом узнал, я старался не слишком с ней сближаться. Я считал Тайрона своим другом и защитником, но не любил его так, как некогда любил отца.

Поэтому я смог дать только один ответ:

– Я никого не люблю.

Хоб впервые улыбнулся.

– Ты можешь забрать две души, Тайрон, – сказал он. – Но я удваиваю цену, и ее следует выплатить до того, как обновится луна.

Тайрон начал бормотать бессвязные слова благодарности, но Хоб жестом велел ему замолчать и снова посмотрел на меня.

– Ты осмелился угрожать мне, мальчик, и за это тебя ждет расплата. Тебя следует наказать. Придет время, и ты изменишься – помимо того, что человек называет любовью, ты научишься и другим чувствам. Чем старше ты будешь становиться, тем больше будет тех, кого ты любишь, и сила твоей любви тоже будет расти. И вот тогда я начну забирать любимых тобой людей, одного за другим. Мало-помалу я отниму у тебя все, что тебе дорого, пока наконец ты не останешься один. И лишь тогда я убью тебя. Лишь тогда я поглощу твою душу.

Мои руки вновь решили зажить собственной жизнью и дернулись к рукояткам мечей. Но Тайрон уже поднял деревянный ящик, второй рукой крепко-накрепко обхватил мои плечи, повернувшись, заставил меня зашагать по мраморному полу к двери в дальнем конце зала.

Я сидел рядом с ним, растеряв все слова. Ужас того, что сделали с Керном, давил на мою душу, как крышка свинцового гроба.

Но наши испытания еще не закончились.