Но наши испытания еще не закончились. Я понял, что Тайрон выбрал не тот путь, который вел прямиком в город, и вскоре мы очутились на поросшем лесом склоне, где слева и справа к дороге подступали молодые деревья. Тут Тайрон остановил повозку, схватил ящик и спрыгнул на траву.

Я последовал за ним, не зная, что теперь будет. Мы стояли на небольшой прогалине, и луна едва виднелась между деревьями, ее слабый свет отбрасывал на траву призрачные тени.

Я взглянул на Тайрона: наверное, он вне себя от ярости из-за того, что я натворил. Он сказал, что доверяет мне, а я позволил чувствам одержать надо мной верх и снова его подвел. Но он выглядел таким печальным, как будто мог вот-вот заплакать.

Поставив ящик на землю между нами, Тайрон быстро его открыл. В полумраке трудно было ясно разглядеть лицо Керна, но я увидел, что глаза его закатились.

Я наблюдал, как Тайрон ласково положил руку на лоб Керна и пальцами закрыл ему глаза, пробормотав лишь: – «Покойся в мире…»

Сверкнул клинок: Тайрон двумя быстрыми ударами рассек волокна под головой.

Потом он крепко зажмурил глаза, вздохнул, пошел к повозке и несколько мгновений спустя вернулся с лопатой, которую протянул мне.

– Копай глубже, – велел он.

И я начал копать. Один раз я оглянулся на Тайрона; он сидел, скрестив ноги, рядом с ящиком. Вокруг царила полная тишина – если не считать всхлипов Тайрона.

Наконец, опершись на лопату, я спросил, достаточно ли глубока яма.

– Еще глубже, мальчик. Вдвое глубже, – ответил он.

Когда я закончил копать, Тайрон положил ящик в яму. По счастью, теперь лицо Керна было неподвижным, как будто жизнь наконец-то покинула голову. Тайрон снова сходил к повозке и через несколько мгновений принес жестянку густого смазочного масла, которым щедро полил ящик и поджег.

Шум огня, высокие языки пламени – и тошнотворный запах горящей плоти.

Еще дважды Тайрон лил из жестянки в яму, заставляя пламя взмывать в ночное небо.

– Мы не можем рисковать, – сказал он. – Ты не поверишь, на что способен Хоб.

Без дальнейших объяснений он взял лопату, засыпал яму и наконец, с сожалением покачав головой, крепко утоптал землю.

На пути домой мы молчали.

Мой разум словно оцепенел.

26

Достоинство

где расстелены карты.

Его глаза смотрят в никуда, рука под головой.

Как водомерка по ручью,

Его разум скользит по тишине.

Очутившись в доме, я пробормотал «Спокойной ночи» и двинулся было в спальню, решив, что Тайрон хочет побыть с семьей. Но, к моему удивлению, он жестом велел следовать за ним.

Я послушно поднялся вверх по лестнице в его кабинет, ожидая, что получу нагоняй. В очаге пылал огонь, Тайрон молча показал на кресло перед ним и, когда я сел, оставил меня одного.

Примерно через полчаса он вернулся с графином темно-красного вина и двумя бокалами, поставил их на стол и, к моему удивлению, налил оба бокала до краев. Подойдя к огню, Тайрон сел и протянул один бокал мне.

– Тина крепко спит, – сказал он. – Доктор собирается держать ее на снотворном по крайней мере сутки.

– Что вы ей расскажете? – спросил я.

– Как можно меньше, – угрюмо ответил Тайрон. – Я расскажу, что получил останки и кремировал их. Расскажу, что Керн покоится в мире.

– Почему нам не отдали все его тело? – спросил я.

– Потому что кисточки каннибалы, – ответил Тайрон.

Содрогнувшись, я в ужасе опустил взгляд. Наверное, поэтому они и явились к озеру за телом девушки.

Мы с Тайроном долго сидели молча, прежде чем я заставил себя поднести бокал к губам и нерешительно отхлебнул вино.