— Драгоценностей? — вклинился в разговор Урядов. — Каких драгоценностей?

— У Полянской семейные драгоценности были. Серьги, колье, кольца всякие. Мать говорила, что они кучу денег стоят. У Марианны в квартире фотка есть, она на каком-то приеме, при параде и вся бриллиантами увешана. Сам не видел, но мать рассказывала. И еще Венька по пьяни рассказал.

— Значит, Вениамин, бывший муж Полянской, выпивает? — уточнил Деев.

— Не то чтобы сильно, но надраться может, — пояснил Алексей.

— И про драгоценности жены знал, — обращаясь к Дееву, произнес Урядов.

— Про драгоценности много кому известно, — снова вступился за Вениамина Алексей. — Марианна этого не скрывала.

— Кому именно, назовите имена, — потребовал Урядов.

— Имен не назову, но половине дома точно известно, — ответил Алексей и задумался.

В комнате ненадолго установилась тишина, все переваривали известие. Затем отец Гурьев спросил:

— Что же теперь с Марианной будет? Кому ее хоронить?

— У Полянской нет родственников? — уточнил Урядов.

— Муж бывший и все, — растерянно произнес Гурьев-старший. — Вот ведь как бывает: живешь-живешь, никому плохого не делаешь, а в конце пути тебя в землю опустить некому.

— Нет, бать, у нее племянница есть, — вдруг вспомнил Алексей. — Лиза, кажется. Она к Марианне уже несколько месяцев ездит. Сам видел, когда они во дворе гуляли. Марианна мне ее представила. Гордая такая была, говорит: вот, Леша, это моя племянница, заботится обо мне.

— Какая еще племянница? — вспылил отец. — Сроду у Маруси никаких племянниц не было. Откуда им взяться, если она одна у родителей?

— Это дочка двоюродного брата по отцовой линии, так сказала Марианна, — настаивал на своем Алексей. — Очень приятная девушка. И сразу было видно, что Марианну боготворит.

— Квадратные метры ее она боготворит, — вступил в разговор Иван. — Хочет квартиру у Машки оттяпать, вот и вся любовь.

— Вечно ты в людях только плохое видишь, — обозлился Алексей. — Ты сам с батей живешь только ради того, чтобы потом хату его себе заграбастать. А у самого дом в Коломне, да только тебе он не нужен, тебе Москву подавай!

— Какой там дом? Развалюха, крыша течет, топится дровами почти по-черному. Хочешь — иди там живи, я не против! — взвился Иван. — Сам-то чего к отцу примазываешься?

— А ну стоп! — Урядов снова повысил голос, останавливая скандальную семейку. — Молчать всем! Забыли? Вопрос — ответ, и все!

Присмирив братьев, Урядов продолжил задавать вопросы. В квартире Гурьевых они пробыли еще с полчаса, пытаясь выудить всю возможную информацию, после чего продолжили опрос оставшихся соседей.

В квартиру к Полянской вернулись ближе к семи вечера. Эксперт-криминалист Самохин как раз заканчивал работу.

— Судмедэксперт уехал час назад, — сообщил он. — По трупу ничего не сказал, пообещал составить отчет сегодня к восьми вечера. Вышлет с курьером.

— Ты что-то полезное обнаружил? — спросил Урядов.

— Почти ничего, — вздохнул Самохин. — Отпечатков пальцев полно, но по большей части хозяйские. Есть еще свежие на столе и на стопке писем возле шкатулки.

— Что значит «свежие»? — переспросил Урядов.