— Что значит «свежие»? — переспросил Урядов.

— Человек, который их оставил, был в квартире в течение последних суток, — пояснил Самохин. — Отпечатки оставлены на местах, которыми пользуются хозяева, если проживают в квартире постоянно. Будь отпечатки более поздними, они бы затерлись, а здесь шикарные свежие следы. Более подробно изложу в отчете, а сейчас квартира в вашем распоряжении. Дерзайте, может, что-то и найдете.

Самохин сложил инструмент в чемодан и ушел, а Деев и Урядов приступили к осмотру квартиры.

Глава 3

Утро следующего дня началось для капитана Урядова в шесть пятнадцать. Если учесть, что накануне он ушел из отдела без четверти двенадцать, какое-то время потратил на дорогу и ужин, и еще примерно с час разбирал записи поквартирного опроса, на сон осталось три с половиной часа. Оперативным работникам было не привыкать к бессонным ночам, когда прикорнуть на кушетке в кабинете пару-тройку часов считается большой удачей. Но в эту ночь сон капитана оказался особо беспокойным, и встал он не по будильнику, а от раннего звонка телефонного аппарата, поэтому состояние оперативника оставляло желать лучшего.

Звонок поступил из дежурной части. Лейтенант Морозов сменился, и на его место заступил не слишком сообразительный Сеня Коблов. Подняв Урядова с постели, он лишь сказал, что тому велено явиться к семи утра в отдел, но ни кто вызывает, ни за какой нуждой в такую рань, Коблов объяснить не смог. Твердил одно: велено явиться. Прошедший день был тяжелым, а предстоящий грозил быть еще тяжелее, поэтому Урядов не стал тратить время на попытки выудить информацию из туповатого Коблова. Он положил трубку и поплелся в душ.

Стоя под струей горячей воды, Владислав перебирал в памяти направления расследования преступления на улице Серпуховской, резонно полагая, что в отдел его вызывают для отчета. С вечера ни непосредственный начальник отдела по расследованию убийств майор Котенко, ни полковник Платонов на доклад оперативников не вызывали. Котенко по каким-то делам проторчал в Управлении до поздней ночи, такую информацию капитан получил от дежурного, а полковник Платонов ушел из отдела еще до того, как оперативники вернулись с Серпуховской, так что докладывать о происшествии было некому.

Пользуясь тем, что начальство не стоит над душой и не раздает команды, как и что лучше сделать, Урядов и Деев просидели допоздна, разбирая записи и пытаясь выстроить картину преступления. По их выкладкам получалось следующее: актриса Марианна Полянская, пятидесяти лет, была убита в своей квартире в промежутке от тринадцати до пятнадцати часов дня. Она была задушена поясом от домашнего халата, в который была одета в момент смерти. Кроме того, на теле жертвы были обнаружены множественные следы пыток: кровоподтеки на руках и ногах, порезы на лице, разбитые ногтевые пластины на пальцах рук и ног — все это говорило о том, что преступник пытался получить от жертвы определенную информацию.

Эксперт-криминалист определил, что замки на входной двери не взломаны, следов борьбы в квартире не обнаружено, впрочем, как и отпечатков пальцев преступника или преступников. Действовал ли преступник один или на месте преступления орудовала группа, эксперту выяснить также не удалось.

Опрос соседей установил, что на момент убийства актриса проживала на улице Серпуховской одна. Десять лет назад она развелась с законным супругом Вениамином Гуляевым, вольным художником. Гуляев, оправдывая сво