|
- Какие ты имеешь в виду? - Я имею в виду, кто будет боссом? Кто будет говорить нам, что делать - а потом проверять, что это сделано? - Какое-то время управлять будет Распорядительный комитет, а потом мы проведем выборы и определим состав следующего Распорядительного комитета. Я захохотал. Сразу заболело лицо - но я хохотал так, что Дэвид Миддлтон, солнечный лучик Иисуса, посмотрел изумленно и недоуменно. - Послушай, Дэйв, среди этих детей полно таких, которые разумными или рассудительными людьми не являются. Ты понимаешь? Это не те хорошие детки, которые приходили к тебе на церковные уик-энды. Большинство - да, но много просто мелких и злобных негодяев. - Ник, мы в беде. Они все увидят опасности и необходимость сплотиться, вести себя разумно и... - Хрен они увидят! Сейчас они тихие, потому что в шоке. Но они уже начинают из него выходить. Ты это мог бы своими глазами увидеть. Курта я помню по школе. У него были неприятности с полицией - дрался в клубах... Поправка: он всегда ждал, пока возникнет драка, а потом бил ногами тех, кто уже лежал на полу. Девица с рыжими волосами, которая вечно жалуется, - ее прихватили за продажу наркотиков. Я ж, как и ты, ходил в школу и держал глаза открытыми. Ты не хуже меня знаешь, что среди детей есть хулиганы, воришки, есть такие, которые эксплуатируют младших или слабых угрозами и насилием. - Так что ты хочешь сказать? - Что тебе придется махать большой палкой, Дэйв, чтобы заставить многих из них делать то, что им говорят. Дэйв покачал головой, огорченный тем, что я говорю в таком тоне. - Я согласен, что некоторые из этих людей - неограненные алмазы, но я уверен - это потому, что у них в жизни не было реального шанса. Мы их убедим и дадим им чувство ответственности. Голова у меня болела, но я ею замотал и вернулся к работе над двигателем. После двухдневного дождя в комнате было холодно. Сидя на краю кровати, я глядел на фрагмент обоев с подсолнухами на стене. В углу стоял мертвый телевизор. Даже будь у нас электричество, ничего, кроме помех, мы не поймали бы. Говорят, чтобы понять, как тебе что-то нужно, надо это потерять. Чертовски верно. Чего мне сейчас больше всего хотелось - посмотреть какое-нибудь старое кино. Например, "Эта прекрасная жизнь", которую я уже миллион раз видел. Знакомые вещи успокаивают. Я уже собирался гасить свечу, как в дверь тихо постучали. И она открылась. - Ну, как ты себя чувствуешь? - Спасибо, Сара, хорошо. Я как раз думал, то ли кино посмотреть, то ли чемпионат мира по борьбе. Она вошла в комнату - очень симпатичная в купальном халате. Волосы она сбросила через плечо, и они падали на одну грудь. С внезапной неловкостью мы вдруг замолчали, потом она вытащила банку. - Я нашла в багажнике немножко пива. - Спасибо; как раз то, что доктор прописал. - Ты знаешь, ты тут самый привилегированный. Единственный человек со своей комнатой. Даже Мартину пришлось жить в одной комнате с Дэйвом. А мне - с Вики, Энн и еще двумя девушками. У нас битком. - Садись, - улыбнулся я. - А то я тут болтаюсь в этой комнате, как горошина в пустом стручке. Мы открыли по банке пива, и снова наступило неловкое молчание. - Ник, - вдруг быстро заговорила она. - Я тут думала... жизнь ожидается трудная, на самом деле это будет битва за выживание. Люди в погоне за тем, что им хочется, будут вести себя, как животные. Наступит время без всяких "пожалуйста" и "спасибо". Самые жесткие возьмут, что захотят, - еду, одежду - все вообще. - К чему ты это говоришь, Сара? - К тому, что... Господи, не знаю, как это легче сказать... В общем, скоро девушки не будут иметь права сказать "нет", и потому... - Она сделала глубокий, судорожный вдох. - И потому я хочу, чтобы ты был первым. Мы переглянулись. Ее глаза изучали мое лицо, читая, что на нем было написано. |
