Ллойд бросил трубку. «Вот и конец», – подумал он. Вот оно, последнее решение: они не смогут и не захотят поверить, поэтому должны заткнуть ему рот. И вот она, предельная ирония: они не любили его так, как он их любил. Он не сможет отказаться от своего ирландского протестантского характера, но это будет стоить ему полицейского жетона.

Увидев в окно спальни маленький задний дворик, Ллойд вышел туда. Его приветствовали ромашки, растущие из рыхлой земли, и натянутая бельевая веревка. Он наклонился и сорвал цветок, понюхал его, бросил и растер ногой. Тедди Верпланк скорее всего не сдастся без боя. Придется его убить, но тогда он не получит ответа на вопрос «Зачем?». Значит, его первым шагом должно стать свидание с Уайти Хейнсом. Надо будет потребовать от него объяснений. А если Верпланк решит еще кого-нибудь убить или сбежит, пока он выбивает признание из Хейнса? Тогда он…

Раздумья Ллойда были прерваны рыданиями. Он вернулся в спальню. Кэтлин стояла над своей кроватью и складывала рамки с цветами под стеклом обратно в дубовый сундучок. Она утирала слезы с глаз, даже не замечая его присутствия. Ллойд пристально вгляделся в ее лицо. Никогда раньше ему не приходилось видеть женщины, настолько убитой горем.

Он подошел к ней. Кэтлин вскрикнула от страха, когда на нее упала его тень. Закрыла лицо руками и попятилась, потом узнала его и бросилась на шею.

– Здесь был грабитель, – всхлипнула она. – Он хотел сломать дорогие мне вещи.

Ллойд крепко ее обнял и тихонько закачал, как ребенка. Она была где-то далеко, и ему казалось, будто он пытается обнять привидение.

– Мои ежегодники, – прошептала Кэтлин, высвободилась из его объятий, присела и начала собирать ежегодники, разбросанные по полу. Она так бережно, с такой отчаянной нежностью перелистывала страницы, что Ллойд рассердился.

– Даже если бы они пропали, ты могла бы без особых хлопот достать дубликаты. Тут нет никаких проблем. Но тебе придется от них избавиться. Они тебя убивают. Неужели ты этого не видишь?

Кэтлин окончательно вышла из своего транса.

– О чем ты говоришь? – взглянула она на Ллойда. – Это ты… Ты вломился ко мне? Ты пытался сломать дорогие мне вещи? Мои цветы? Это ты? – Ллойд хотел взять ее за руки, но она спрятала их за спину. – Скажи мне правду, черт бы тебя побрал!

– Да, – кивнул Ллойд.

Кэтлин посмотрела на свои ежегодники, потом перевела взгляд на Ллойда.

– Ах ты, животное! – прошипела она. – Хочешь сделать мне больно, уничтожив то, что мне дорого!

Она стиснула кулаки и бросилась на него. Ллойд стоял неподвижно, не обращая внимания на безобидные удары, отскакивающие от его груди и плеч. Увидев, что не причиняет ему вреда, Кэтлин схватила декоративный кирпич, служивший ей подпоркой для книг, и швырнула в голову Ллойда.

Кирпич по касательной задел его шею. Кэтлин ахнула и отшатнулась. Ллойд отер струйку крови и показал ей окровавленную ладонь.

– Я горжусь тобой, – усмехнулся он. – Хочешь быть со мной?

Кэтлин заглянула ему в глаза и увидела в них безумие, властность и мучительную страсть. Не зная, что сказать, она взяла его за руку. Он привлек ее к себе, закрыл дверь и выключил свет.

Они разделись в полутьме. Кэтлин упорно поворачивалась к Ллойду спиной. Она сняла платье и стянула колготки. Ей было страшно. Стоит еще раз заглянуть ему в глаза, и она не сможет завершить эту прелюдию. Оставшись нагишом, они упали на кровать и яростно обнялись. Обнялись неловко – ее подбородок прижался к его ключице, ноги переплелись, пальцы сдавили его окровавленную шею.