— Умерла! — с пылкостью воскликнул Леон. — О, сударыня, не говорите так! Мои предчувствия никогда меня не обманывали! Ваша дочь жива!… Мы обыщем весь Париж!

— Это слишком долго! А у меня так мало времени, и я так сильно страдаю! Знаете что? У меня явилась мысль выброситься на мостовую и размозжить себе голову о камни.

С этими словами Анжель подошла к окну. Ее лицо выражало такую решимость, глаза блуждали так дико, что Леон бросился к ней, чтобы удержать.

Но как раз в эту минуту Анжель громко вскрикнула и отпрянула назад. Она дрожала и едва держалась на ногах.

— Что случилось? -.разом воскликнули Рене и Леон. — Что с вами?

Вместо ответа Анжель звонким, дрожащим голосом три раза крикнула:

— Моя дочь… Моя дочь!… Моя дочь!…

Молодые люди в испуге переглянулись. У них обоих разом мелькнула одна и та же мысль.

— Боже мой! Это безумие! — тихо проговорил Леон.

— Нет! Нет! Нет! — с силой воскликнула Анжель. — Это не безумие! Говорю вам, я только что видела у окна напротив молоденькую девушку, и эта девушка — Эмма-Роза. Говорю вам, это моя дочь!

И Анжель снова подошла к окну.

— Галлюцинация, — тихо сказал Рене Леону.

Анжель услышала его и на этот раз.

— Нет, не галлюцинация, — возразила она. — Я хорошо видела! И я уверена, что не ошиблась! Моя дочь жива, благодарение Господу! Она находится в доме как раз против этого, только по другой улице. Я в полном уме и не брежу! Сейчас вы увидите доказательство.

И несчастная мать крикнула изо всех сил:

— Эмма-Роза! Эмма-Роза! Ответь мне!

В тот момент, когда раздался материнский голос и робкий зов проник в пространство, занавеска окна, находящегося напротив, приподнялась, и в нем показалась белокурая головка девушки.

Теперь уж никакое сомнение не было возможно.

Радостное восклицание вырвалось у обоих друзей.

— Это она! Она! — воскликнул Леон. — Вы были правы! Господь возвратил вам ее! Идемте же, madame, идемте!

— Жива! Жива! — в восторге повторяла Анжель. — Моя дочь жива! О, как милосерд Господь!

И потоки слез потекли по ее бледному, истомленному лицу. Но как легки и приятны были теперь ее слезы! Леон и Рене повели ее вниз по лестнице.

Как только Анжель оказалась на улице, холодный воздух разом успокоил ее.

— Вот здесь! — сказала она, подняв руку и указывая на окно, в котором два раза показывалась Эмма-Роза.

— Да, — сказал Рене, — но большая часть этих домов выходит на улицу Генего. Значит, мы должны отправиться на улицу Генего.

Пришли на улицу Генего, но как найти тот дом, окна которого выходили на улицу Невер?

Пройдя шагов двадцать пять — тридцать, Рене остановился и сказал:

— Я войду сюда. Или я сильно ошибаюсь, или мы находимся теперь как раз против нашего дома.

Рене вошел в узкий и темный подъезд.

Консьержка немедленно выползла навстречу и самым грубым тоном осведомилась, что ему нужно.

— Навести справку.

— Какую?

— Относительно некоторых жильцов в вашем доме.

— Их имя?

— Не знаю.

— Да что вы, смеетесь надо мной, что ли? Осведомляетесь о людях, а сами и имени их не знаете!

— Я знаю, что несколько дней назад к ним приехала молодая девушка.

— Ничего подобного у нас нет.

— Это на третьем этаже, окнами на улицу Невер…

— На третьем этаже живут два старика, и у них нет детей. Никакой молодой девушки… Даже и прислуги-то нет.