– Черт побери, Джефф! – напряженно выдохнул Кервину в ухо Кеннард, вздернув его на ноги. – Она же еще не умерла! Еще есть шанс! Дай только нам пройти к ней, понять, насколько она плоха.

– Вам что, мало?

– Он в истерике, – сухо произнес Кеннард. – Придержите его. – Как в тумане, Кервин ощутил, что его схватили крепкие руки, и осознал, что его держат Раннирл и Остер. От него забирали Элори.

И тут, через какой‑то непосредственный, невербальный контакт, через прикосновения крепко стиснувших плечи рук, до него дошло. Элори не умерла. Они только пытаются помочь.  Постепенно он успокоился и неподвижно замер между Раннирлом и Остером; лишь неровное дыхание выдавало, как ему страшно.

– Я понимаю, – негромко произнес Остер, – только, пожалуйста, Джефф, успокойся. Они сделают все, что можно. – Он поднял на Кервина свои темные глаза, и внезапно Джефф заметил, что тот дрожит, с головы до пят.

– Ты… Джефф, я никуда не гожусь. Я бы не выдержал, если б не ты. У меня и права‑то никакого нет быть здесь. – Он тряхнул головой, словно пытаясь прогнать наваждение. – Никакой я не комъин. Я землянин. У тебя больше прав быть тут, чем у меня.

Неожиданно, к изумлению и ужасу Кервина, Остер рухнул на колени. Голос его стал еле слышен.

– Все, что я говорил о тебе, на самом деле относилось ко мне, вай дом . Все, чего я заслуживаю от рук комъинов – это смерти.

Он склонил голову и молча замер – разбитый, опустошенный, готовый принять любую судьбу. Кервин, не веря глазам своим, с отвращением уставился на него.

Внезапно Джефф устал соблюдать этикет. Схватив Остера за плечо, он грубо вздернул того на ноги.

– Послушай, ты, идиот чертов, – гневно сказал он, – неужели до тебя до сих пор не дошло, что все это значит? Это значит лишь, что кое‑каким вашим представлениям о комъинах предстоит отправиться к чертям собачьим! Да, отец Остера был землянином – ну и что с того? У него оказался наследственный дар Райднау – ибо его с детства заставили поверить в это!  Он проходит сквозь Вуаль – ибо верит, что может пройти!  Для меня обучение оказалось сущим адом – поскольку все вы были уверены, что моя земная кровь помешает пси‑дару развиться легко и быстро!  Да, способности наследуются – в некоторой, очень небольшой степени – но далеко не в том объеме, как вы привыкли верить. Значит, Клейндори была права, хоть ее и убили за это: матричная механика – не секрет для узкой касты, а наука, и подход к ней нужен научный.

– Ты прав, – негромко произнес Хастур, поднимаясь к ним по длинной лестнице. – Ты одержал для нас победу, Джефф Кервин – или как ты там хочешь, чтоб тебя звали. У Даркоувера есть свой путь…

– Но это лишь временное перемирие, – перебил его Кервин, – а никак не окончательное решение.

– Ты снова прав, – кивнул Хастур. – Первый эксперимент, может, закончился успешно, и Пандаркованский Синдикат подчинится Совету. Но не обошлось и без неудачи. Теперь мы знаем, что эпоха Башенных Кругов – таких, какими они когда‑то были – безвозвратно ушла в прошлое. Жизнь может двигаться только вперед, не назад. Слишком велика цена, с человеческой точки зрения. Наверно, осмысленнее было бы попросить помощи у землян, чем взваливать всю подобную работу на плечи считанных мужчин и женщин с уникальным даром. Пусть лучше люди Даркоувера учатся работать сообща…

– И даже вместе с землянами, – мрачно добавил Кеннард.