После того, как Катчер кивнул, Джейкобс указал на карту, на местность перед зданием, где возвышалась башня.

— Они здесь, аккурат перед башней. Мерит, подойдешь к нему открыто, по лужайке. — Он провел пальцем от улицы до места, где были Курт и Мэллори. — Мы хотим, чтобы он мог видеть тебя, наблюдать, как ты идешь. Без мечей, без оружия. Ты пойдешь осторожно и медленно, и будешь держать руки в воздухе. Ты просто хочешь с ним поговорить.

— Мне вести переговоры?

— Хороший вопрос, — сказала Рэйни. — И что-то в этом роде. Расспроси его о себе. Узнай его потребности. Ты там, чтобы помочь ему. Эти детально разработанные демонстрации показывают своего рода гордыню, склонность к драматизму. Воздействуй на это, на его эго. Мы хотим безопасного решения его проблемы для всех, и ты здесь, чтобы способствовать этому.

Я кивнула.

— А если он не поведется на это?

— Я полагаю, что он захочет с тобой поговорить, — сказала Рэйни. — Рассказать о предательстве Митци, поговорить о его творениях.

— А в это время, — произнес Джейкобс, — мы окружим здание. Мы подойдем со спины, пока ты подойдешь к нему спереди.

Обычно Джейкобс мне виделся своего рода человеком, похожим на дедушку: умный, преданный и благовоспитанный, совсем как мой собственный дедушка. Но в его глазах не было ничего благовоспитанного. Они были холодными, и в этом был весь полицейский нрав.

— Займи его, пока мы не сможем разгрести это дерьмо.

У меня не было никаких возражений против этого.

* * *

Мы разделились на команды. Ребята из спецназа и Джейкобс двигались к задней части здания, Команда Омбудсмена, я и Этан к передней. Мой дедушка был связным между ними, нацепив наушник, так что он мог обеспечивать связь с другой половиной команды.

Фотография верно отображала здание. Оно было прямоугольное и приземистое и походило на замок. Я могла легко представить себе жениха и невесту, позирующих для фотографии с замком позади них, в окружении их свиты молодоженов.

Но сегодня картина была гораздо мрачнее.

Прожектор в озелененной зоне светил на башню, освещая зазоры в каменной кладке и черепичной крыше… и женщину, которая лежала на склоне перед ней. Ее руки и ноги были раскинуты и привязаны, и она была обнажена, ее волосы были неуклюже завязаны лентой, чтобы спадали на одну грудь. Ее глаза были закрыты — и я совсем не возражала, если она сейчас была без сознания — но ее грудь поднималась и медленно опускалась. Она была жива. Не то, чтобы это как-то помогло гневу Катчера.

Магия вырвалась из него, когда он увидел ее.

— Я убью его. Я вырву каждую руку из его тела и засуну их ему… — но Этан удержал его.

— Придерживайся плана. Если ты помчишься туда, он будет рубить с плеча. Ты это знаешь.

Когда он убедился, что Катчер не сдвинется с места, повернулся ко мне, положил руки мне на плечи и помял их.

— Исправь это для меня, Мерит. Исправь это, и будь осторожна. Мы будем ждать здесь.

Я выдохнула, у меня стали сдавать нервы, начал зарождаться страх. Я намеревалась пройти по лужайке к тому месту, где серийный убийца готовился бесцеремонно казнить мою лучшую подругу.

Я взглянула на Этана.

— Что, если я не смогу остановить его?

Его ответный взгляд был бескомпромиссным, тон прозаичным.

— Глупости.