– Слушаюсь, госпожа,- почтительно произнес Роджериан.- Уверяю, товар очень хороший.

– Надеюсь.- Прижимая корзину к бедру, Оливия двинулась к дому. Не обращая внимания на охранника, она прошла прямо на кухню и отдала ношу кухарке.- Вот прекрасные свежие фрукты. Как ты считаешь, они пригодятся тебе?

Кухарка с подозрением оглядела корзину.

– Кто знает. Эти торговцы большие шельмы.

– Я сама осмотрела товар. Приготовь мне цыпленка под виноградным соусом. Если ты, конечно, не против.- В глазах Оливии появился блеск, предупреждающий, что возражений она не потерпит.

– Цыпленок и виноград. Разумеется, госпожа,- пробормотала кухарка, придвигая корзину к огромному открытому очагу.

Ближе к полудню Оливия расположилась в атриуме, пытаясь читать. Ее глаза скользили по строчкам, но смысл текста в сознание не проникал, ибо оно было затуманено беспокойством. Где Сен-Жермен? Неужели он осужден? Она не знала, к кому обратиться с такими вопросами, не вызывая при том подозрений у Юста. Исторический труд Тита Ливия [24] мало ее занимал. Римляне воевали с Порсеной? [25] Пусть воевали. Какое ей дело до всего этого, спросила она себя. Ей надо закончить шитье, и есть работа в саду. Оливия сбросила книгу с колен и решительно встала.

Несколько позже, когда она, отобедав и не очень-то разобрав, хорош ли приготовленный кухаркой цыпленок, поднималась из-за стола, вошедший в столовую раб объявил, что прибыл ее супруг и изъявляет желание поговорить с ней.

– Я действительно хочу с тобой побеседовать,- заявил Юст, оттирая раба плечом и с презрительным видом оглядывая обветшавшее помещение.- Обидно видеть в такой неухоженности эти старинные особняки.- Сенатор пожал плечами.

– Что ж,- сказала надменно Оливия,- если бы я получала доходы от поместий нашей семьи, возможно, мой отчий дом не выглядел бы столь заброшенным.

Юст рассмеялся.

– По-прежнему бодришься, Оливия, отстаиваешь права? Лучше было бы, если б в тебе поубавилось этой спеси.

– Для кого лучше, Юст?

Вопрос остался без ответа Юст прошел через столовую, заложив за спину руки. Подойдя к окну, сенатор повернулся к Оливии.

– Твой любовник скоро умрет,- сообщил он совершенно спокойно.

На мгновение Оливии показалось, что мраморный пол под ней покачнулся.

– Мой любовник? – ледяным тоном спросила она.

– Тот самый, что не слезает с тебя с тех пор, как ты решила здесь поселиться,- пояснил Юст.

– Не я решила здесь поселиться; это ты отправил меня сюда, чтобы развязать себе руки.- Она гордо выпрямилась и вскинула подбородок. Ее порадовало, что Юст не подозревает, сколько лет длится ее роман с Сен-Жерменом.

– Но ты согласилась, милая.- Он наблюдал за ней с нескрываемым интересом.

– Что мне еще оставалось делать? – Ноги Оливии вдруг ослабели, и она тяжело опустилась на одну из стоящих рядом кушеток.- Юст, что тебе надо? Зачем ты пришел?

Сенатор развел руками.

– Разве супруг не имеет права навестить собственную супругу? Неужели для такого визита нужна какая-либо причина?

– А разве ее нет? – спросила она, устав от игры в кошки-мышки.

– Ну,- вздохнул Юст,- раз уж ты завела любовника, то и причина может найтись. Я хочу известить тебя, что Ракоци Сен-Жермен Франциск… ты, возможно, помнишь его, он всегда ходит в черном… правда из сонма народа, тебя посещающего, трудно выделить кого-либо одного! Как бы там ни было, этот Франциск арестован по подозрению в серьезнейших преступлениях. Мне шепнули об этом в высоких кругах.