«Мне думалось, что я понял ее. Она полюбила меня, затем возненавидела. Она вручила бы свое сердце победителю, но искала не одну только силу. Узнав о том, что я связал свою душу с чуждым злом, она прониклась ко мне отвращением, обманула меня и объединилась со своим врагом, чтобы уничтожить меня. Была минута, когда я мог оставить эту проклятую авантюру, уйти с этой девушкой в ее мир и найти в нем счастье…»

Надолго ли, бессмертный? До той поры, пока она состарится и покроется морщинами, в то время как ты останешься прежним? До той поры, пока тебе не наскучит роль господина над этими тупыми существами — мелкого правителя пограничных земель? Я прочел в твоей душе, что ты поддавался этим глупым страстям в прошлом и горько жалел о них позже. Может, ты решил забыть уроки своего обреченного существования и опозорить себя недостойной воина трусостью, поддавшись жалким сомнениям, известным твоей расе под гордым именем совести? Это чужие мысли, Кейн. Та женщина отравила тебя, ввела в заблуждение, предала. Смеешь ли ты отрицать, что любовь — заразнейшая из человеческих слабостей? Раса, позволяющая чувствам брать верх над мыслью, должна стараться сдерживать свои порывы хоть иногда. Ненависть и страх превосходят любовь энергией; первое создает империи, второе уничтожает их.

«Я мог бы уничтожить тебя».

А ты сделаешь это?

«Нет. Я рискну всем ради власти, которую ты мне дашь. И хотя приз кажется мне сейчас менее заманчивым, моей целью остается создание бессмертной империи, где все подданные признают правителем изгоя Кейна. Если мне это удастся, то не исключено, что игра наскучит мне, как наскучили другие. Быть может, со временем потеряют свою новизну и новые миры, которые ты обещаешь мне открыть. И в грядущие века мне может доставить наслаждение уничтожение всего, что я создал, как ныне я наслаждаюсь борьбой за созидание!»

Если подобное развлечение рассеет твои мрачные мысли — изволь. Наши враги собираются расправиться с нами, но моя сила уже настолько возросла, что нам нечего их опасаться. Вскоре решетка будет завершена, и я не буду убогим, несовершенным существом. Я способен питаться безграничной энергией космоса, избавить этот мир от поклонения жалкому светилу и исследовать новую вселенную, чтоб отыскать другие светила.

«Ради кого?»

Ради моих собратьев по расе, обитающих за пределами звезд. Мне тоже знакомо одиночество: мне выпала судьба пробыть в ловушке этой гниющей пустоши тысячелетие. Когда я наконец обрету полную силу, то смогу общаться с моими братьями, где бы они ни обитали в границах решетки космоса. Как славно будет снова поговорить с себе подобными!

«Выходит, что в потайных уголках твоего разума таятся человеческие чувства? Тени мыслей, которые ты пытаешься скрыть от меня? Отплачу тебе той же монетой: не позволяй своим чувствам влиять на предстоящее нам сражение…»

Пляшущее пламя изумрудного света продолжало пульсировать, но Кейн уже прервал контакт с живым кристаллом и более не прислушивался к его дразнящим мыслям. Дымок из трубки убаюкал его, и вскоре к нему пришли волшебные сны, в которых все вокруг сотрясали раскаты оглушительного смеха.

Поэтому, когда под ногами содрогнулась земля, а над головой пророкотал далекий раскат грома — хотя небо было почти безоблачным, — солдаты испуганно осмотрели свое оружие и пробормотали молитвы богам, умоляя не оставить их в смертельно опасном бою. Вскоре громовые раскаты стихли, земля перестала дрожать, и послышался отдаленный шум прибоя, будто приглушенный шепот.