– Не опаснее, чем везде. Если наши люди тебя накололи – ты дичь, и тут ничего не поделаешь. И сиди себе в этом доме, пока я или Рондина не дадим тебе знать.

– Но Габин…

– К нему я проберусь, ты не беспокойся.

Женщины ушли в туалет, а когда вернулись, то Еву было трудно узнать. Ее волосы были распущены так, чтобы скрыть скулы, а под черными очками прятались глаза. Я заплатил по счету, посадил крошек в машину и отправился к докам, чтобы поймать такси без риска нарваться на полицию.

Когда я подошел туда, то увидел у причала корабль со знакомыми литерами «Метиленд». Корабль, на котором плавал Клемент Флетчер, парень, так и не использовавший свой счетчик Гейгера.

«Черт побери, – подумал я, – кто же спер у него дурацкий прибор? Он не стоил больше двухсот долларов, из-за них не стоило мараться и доводить парня до истерики».

Я показал свою репортерскую карточку, прошел через турникет и принялся разыскивать кого-нибудь из команды.

Все они сидели на баке и играли в карты по маленькой. Вероятно, жалованье было уже спущено и игра велась на честное слово. Двое из них особенно выделялись. Было заметно, что они давно не брились и собирались помыться еще две недели назад, но забыли. Сейчас, вместо денег, они играли на клочки бумаги и даже не повернулись, чтобы посмотреть на меня, пока я не положил перед каждым из них по десятидолларовой купюре. Они сразу вскинули глаза и хором спросили:

– За что?

– Беседа… Они переглянулись, и один из них проговорил:

– Ну, только если ты не попросишь опустить письмо за границей или передать что-нибудь приятелю. Этот номер не пройдет.

– Мне все ясно.

– Тогда валяй, говори. Я присел на канаты и снял шляпу.

– У меня был приятель в команде, Клемент Флетчер.

– Как же, знаем такого. Напился и свалился в воду. Он уже в Брюсселе делал то же самое, но его вовремя выудили из воды. Он мог и в луже утонуть. Дрянь был, а не моряк.

– Помните, у него был счетчик Гейгера? Они одновременно кивнули.

– Он доводил нас до белого каления этой штуковиной. Все время говорил, что устроит забастовку где-нибудь в Центральной Америке, но только где?

– В Пердезе.

– Точно.

– Но эту штуковину у него украли. Один из них пожал плечами и улыбнулся.

– Ну и что? Там, где он сейчас, эта штучка ему совсем без надобности.

– Дело в том, приятель, что мне очень интересно, кто же мог свистнуть счетчик?

Он взглянул на меня и поморщился.

– Это нечестно, если кто-то лезет в сундуки к матросам. Когда такого гаврика ловят, то после хорошей отделки он надолго забывает о подобных гнусностях.

– Но это случилось не в море. Корабль стоял в доках.

– Ну и что, это все равно. Когда мы пришвартовались, то тут перебывало столько парода, просто ужас. И таможенники были, искали наркотики. Они все перевернули, но ничего не нашли. Мы бы им могли кое-что порассказать. Думаете, не знаем об этом сговоре между хозяином и таможней? Ха, тут дураков нет! Правда, было пострашнее: капитан получил какую-то официальную бумагу, а на корабле, – тут он перешел на шепот, – на корабле было это…

– Кто еще здесь побывал?

– Как обычно. Офицеры из первого отдела, команды ремонтников и еще кое-кто. Все, как обычно, но на корабле было это…

Другой кивнул и стал сдавать карты.

– Старина Флетчер слишком много болтал, что его машинка вытворяет чудеса возле контейнеров, поэтому она у него и исчезла. У меня тоже сперли чудесные часы таким же манером.

– После швартовки судна тут никого не было?

– Никого, до тех пор, пока не утонул Флетчер.