Харрис вернулся в просторный коридор, явно недовольный ожиданием, подняв и пулемёт, и пистолет с обеих сторон. Такер надеялся, что никто им случайно не встретится, потому что не был уверен в том, что Харрис использует в первую очередь пистолет с глушителем. Он начнёт с большого Томпсона, по привычке, когда это не требуется, от страха. Он погубит любой элемент случайности.

Двумя минутами позже Ширилло, как и обещал, вернулся. «Внизу никого нет», — сказал он.

Харрис улыбнулся и вытер пот с лица тыльной стороной руки, в которой находился пистолет. Он бы удивился, если бы вспотел только потому, что был напуган, или также потому что быстро физически истощился. Боже, он чувствовал себя старым. Он чувствовал себя намного старше, чем был на самом деле. Это дело не будет последним, когда деньги были потеряны, но следующее дело будет.

— Двигаем, — сказал Такер. Он боялся, что если они останутся здесь ещё немного, он не сможет сохранить спокойствие, которое ему требовалось. Всё, что им нужно, чтобы провалить эту операцию, это его с Харрисом дрожь в ботинках, и только зелёный парень совершенно не тратил нервы.

Они быстро открыли двери с обеих сторон коридора и выяснили, что все комнаты за ними пусты. За передним входом в дом и главной лестницей, за фойе с его дорогими обоями, в другом крыле нижнего этажа, где находились освещённые комнаты, они рассчитывали встретиться с более сложными вещами, чем здесь.

Харрис смотрел на закрытые двери двух освещённых комнат, его «Люгер» и пулемёт были подняты на боевые позиции. Он начал потеть, а его дыхание стало более тяжёлым и быстрым, чем у Такера или Ширилло. Когда он стал в оборонительную стойку, двое других мужчин открыли каждую из четырёх дверей в задней части дома и осмотрели эти комнаты: небольшая художественная студия, без окон, стены были со вкусом увешаны оригинальными картинами, выполненными маслом; ультрасовременная кухня; чулан, полный банок с продуктами, дорогим вином и виски, всё ещё находящимися в картонных упаковках; общая ванная комната, покрытая белым ковром. В этих комнатах никого не было. Они закрыли последние две двери почти одновременно и повернулись к Харрису, который смотрел, как будто разнесённый в пух и прах: шея напряглась так, что вены и артерии выпирали как толстые струны, голова выгнулась вперёд, плечи сжались и вытянулись к ушам, ноги расставлены и напряжены, согнуты в коленях, руки подняты, белые суставы сжимали оружие в каждой руке.

Такер показал жестом Ширилло, чтобы он сопровождал его на пути к последней двери и указал Харрису идти впереди. По сигналу от Такера, Ширилло и Харрис шагнули вперёд и открыли двери, ведущие в освещённые комнаты, распахнув их широко, но так, чтобы они не ударились о стены.

Такер увидел, как Харрис быстро вошёл в комнату слева, как будто он увидел кого-то внутри, кого следовало угомонить, но он не ожидал увидеть то, что произошло. Когда дверь в последнюю комнату начала потихоньку снова закрываться под собственным весом, он пропустил Ширилло вперёд в комнату и обнаружил маленького и плотного, усатого, лысого мужчину, сидевшего на кровати в голливудском стиле с открытой книгой в руках.

— Кто вы? — спросил коротышка.

Такер направил «Люгер» с глушителем на сияющий лоб и сказал: «Заткнись».

Незнакомец замолчал.

Он обернулся к Ширилло и сказал: «Я с ним справлюсь. Посмотри, всё ли в порядке у нашего друга».

Ширилло прошёл в дверной проём.

Такер сел на стул, повернулся к мужчине на голливудской кровати. «Кто ты?»

— Ты кто? — спросил незнакомец. Книга, которую он читал, оказалась популярным социологическим исследованием образа менталитета преступников, они в последнее время вошли в список бестселлеров. Такеру это показалось забавным, но он не засмеялся.

— Кто ты? — повторил он, поднеся пистолет ближе.