|
Ответ мог бы дать мне первобытный человек. Зубы и когти были первым заостренным оружием, которым обзавелся Homo sapiens. Я рассказываю об этом детективам из отдела по расследованию убийств, когда знакомлю их со своей специальностью. Я с легкостью могу впиться зубами прямо в яремные вены Билли. Стиснуть челюсти, а потом тряхнуть головой взад и вперед, подобно питбулю, пока у него из шеи не начнет фонтаном бить кровь. Это напугает его до полусмерти и причинит чертовскую боль, но не убьет. Это может даже не вывести его из строя настолько, чтобы помешать выстрелить мне в голову.
А вот разорванная сонная артерия, без сомнения, не позволит ему сделать это. Разорванная сонная артерия прикончит его самого. Немногие способны спокойно созерцать фонтан собственной крови, бьющей на три фута вверх, и сохранять при этом спокойствие. Но только сонную артерию защищает толстый слой мышечной ткани. А яремные вены расположены прямо под кожей. Билли прекратил яростные толчки. Теперь он двигается в постоянном ритме, трудясь надо мной, пыхтя и сопя, закрыв глаза и часто, прерывисто дыша, как большинство мужчин, с которыми я занималась сексом. Его дыхание… Его трахея представляет собой полую трубку, состоящую их хрящевых колец, которых удерживают воедино мышцы и соединительная фиброзная ткань, заполняющая промежутки между кольцами. Жертвы автомобильных аварий часто погибают оттого, что рулевая колонка разбивает им трахею. Способно ли давление в двести фунтов раздавить трахею? Инстинкт и опыт подсказывают мне: да, способно. Кроме того, следует учитывать, что двести фунтов на квадратный дюйм – это лишь приблизительное, округленное для удобства число. Эскимосы, которые питаются, в отличие от нас, обильной и здоровой пищей, способны создавать в два раза большее давление, и для них это обычное дело. Женщина, пытающаяся спасти свою жизнь, должна суметь повторить их достижение. И вот мой взгляд уже переместился с набухших яремных вен Билли на выступающий и беззащитный полукруг его дыхательного горла. Чтобы крепко вцепиться в него зубами, мне надо слегка повернуть голову, чтобы укус пришелся перпендикулярно трахее. Именно так леопард перекусывает антилопе горло, вонзая в него длинные искривленные клыки. А для этого нужно прокусить шею сбоку. Не леопард, – думаю я. – Леопардица. Лена… У основания шеи Билли виднеется родинка. Темно-коричневая, с несколькими волосками, растущими из нее. Мышцы у него на шее настолько напряжены, что его адамово яблоко почти не видно. Но я знаю, где оно находится. Моя цель чуточку выше – самое мягкое и самое уязвимое место на трахее… – А-а-а, – стонет он. – О-о-о… да… сейчас кончу… Пистолет находится в его левой руке, а он правша. Хотя, конечно, он способен без вопросов пристрелить меня и из такого положения. Но у меня нет времени ждать чуда. Склонив голову набок – настолько далеко, насколько возможно – я начинаю посасывать ему шею. – Кайф…а-а-а-а… – хрипит он. – О-о-о… да… Я открываю рот шире, исследуя языком мягкий ландшафт его шеи. Вот левая наружная яремная вена… гребень грудино-щитовидной мышцы… скрытая гортань… Билли приближается к пику своих трудов. Он запрокидывает голову, как часто делают мужчины. Я открываю рот как можно шире и, собрав остатки сил, впиваюсь зубами в его дыхательное горло. На зубах громко хрустят хрящи. У меня такое ощущение, словно я прокусила цыплячью грудку, кости и тому подобное. Тело Билли цепенеет, а мой рот наполняется горячей кровью. В моем воображении возникает пистолет, нацеленный мне в голову, разбрызгивающий мои мозги по салону машины. Но этого не происходит. Билли начинает судорожно размахивать руками и ногами, как человек, попавший в молотилку. |
