«Переговорю с ней на обратном пути, — подумал юноша, — я просто обязан это сделать!»

И он обосновался на углу.

Суровая служанка огромного роста впустила Жанну в дом и отвела на второй этаж, в большую, роскошно обставленную комнату.

Молодой человек и дама, которые сидели рядышком на оттоманке, посмотрели на Жанну.

— О, моя вышивка готова! — оживилась дама.

— Замечательно! А там есть те слова, которыми я просил вас ее украсить? — поинтересовался молодой человек.

— Разумеется, месье, — ответила Жанна.

— Какие слова? — с милой робостью спросила женщина.

— Сейчас узнаете! — воскликнул юноша, в радостном волнении потирая свои белые руки.

Ему было не больше двадцати, и одет он был, как состоятельный горожанин, в неброский костюм из дорогого тонкого сукна; однако на черном бархатном берете молодого человека сверкал великолепный бриллиант. Юноша был невысоким и, похоже, довольно хилым: изжелта-бледное лицо, высокий лоб, недобрые, прячущиеся от собеседника глаза, губы, вечно искривленные неприятной усмешкой. Правда, сейчас юноша улыбался ласково и открыто. Но постоянные конвульсивные подергивания рук и пальцев свидетельствовали о том, что молодого человека мучил какой-то душевный недуг. Порой юноша ни с того ни с сего начинал дико хохотать, а глаза его вспыхивали зловещим огнем, и от этого смеха у людей кровь стыла в жилах.

Женщине было года на три-четыре больше, чем ее гостю. На эту миловидную, трепетную блондинку вряд ли обратили бы внимание на приеме или на балу; незнакомые мужчины не замерли бы при ее появлении, как замирают они, завидев истинных красавиц. Все ее существо было проникнуто трогательной робостью. Но глаза женщины, обращенные к любимому, излучали почти материнскую ласку и доброту. Именно эти качества определяли ее характер, и сразу было видно, что ради возлюбленного она готова на все. Любовь составляет смысл существования таких женщин, во имя любви они, не задумываясь, пожертвуют жизнью.

— Так что же это за слова? — с очаровательным нетерпением воскликнула дама.

— Посмотрите, Мари! — и юноша расправил вышивку.

На полотне были изображены причудливые гирлянды цветов, окружавшие золотую надпись на голубом фоне: «Je charme tout» — «Пленяю все».

Дама, которую юноша называл Мари, взглянула на друга с немым вопросом в глазах. Молодой человек радостно рассмеялся.

— Вы еще не поняли, милая Мари?

— Нет, Карл, нет, мой дорогой…

— Это ваш новый девиз, Мари. Я сам его сочинил.

— О, мой любимый…

— Но выслушайте же меня! Мне хочется, чтобы все вещи в этом доме были украшены вашим девизом — серебряная посуда, мебель, словом, все-все! Я советовался с мэтром Ронсаром и даже Жаном Дора, великим знатоком древних языков. Но они не смогли придумать ничего подходящего. Тогда я взялся за дело сам, и вот что у меня получилось. Эти слова нашептала мне любовь…

— О, Карл! Вы дарите мне столько счастья!..

— Но, дорогая, позвольте мне закончить… Понимаете, что это за фраза? Ну догадайтесь же!

— О, я не знаю, друг мой!

— Это ваше имя! — не скрывая ликования, вскричал молодой человек. — «Je charme tout» — «Пленяю все». Это составлено из букв, которые образуют ваши имя и фамилию — Marie Touchet — Мари Туше. Убедитесь сами!

Мари поспешила к изящному секретеру, написала на клочке пергамента «Marie Touchet» и увидела, что фраза «Je charme tout» действительно представляет собой анаграмму ее имени.