Далеко идти не пришлось. Конан почуял запах воды, а вскоре и увидел ее. Ручей разливался, огибая большой замшелый камень. Вода была прозрачной — и в ней словно застыли несколько рыбешек пестрой окраски.

Конан протянул руку, чтобы зачерпнуть воды — и обомлел. На дне сверкала половинка серебряной монеты. И северянин хорошо знал, где находится оставшаяся часть: у капитана Гураба! Тот всегда оставлял распиленную пополам монету в жертву Нергалу, надеясь, что это зачтется, когда его бесплотный дух попадет на Серые Равнины.

По всему выходило — это все-таки Кабаний остров!

А это значит, что место последних мучений Шивадана должно быть где-то здесь, неподалеку от ручья. Конан вдоволь напился, наполнил кожаную баклажку у пояса, с которой никогда не расставался, и отправился на поиски останков несчастного. Там должно было сохраниться кое-что, в чем сейчас он очень сильно нуждался.

Узнавая ориентиры, он скоро вышел на поляну с расщепленным деревом.

Шивадан был здесь. Точнее то, что от него осталось. Умер он, так, как и предсказывал Гураб. Ядовитые сколопендры Хотха выели его изнутри..

Лохмотья дхоти на скелете Шивадана полностью выцвели. И это было не удивительно — предателя вымачивали три дня в вязком соке дерева сихора, чтобы тело его стало сладким и привлекло летающий гнус. Потом, уже на острове, привязав к дереву, предателю разжали зубы его же кинжалом и влили в глотку остатки сока, чтобы доставить удовольствие и сколопендрам. А для того, чтобы несчастный ненароком не сомкнул челюсти, ему в рот забили полую трубку из сухой кхитайской травы, так что членистоногим любителям сладкого путь был открыт. Замысел Гураба удался на славу — предателя выели изнутри и, Кром свидетель, — смерть его не была легкой.

Конан осторожно пошарил палкой в густой траве, а когда на земле что-то блеснуло — нагнулся и поднял. Слава Солнцеликому, тот кинжал, что послужил оружием возмездия, уцелел и почти не покрылся ржавчиной. Недаром говорят, что секрет ханасульской стали людям открыл сам Индра. Киммериец отыскал подходящий камень и стал приводить клинок в порядок. С кинжалом на поясе он сразу почувствовал себя уверенней и был готов ко всему, что уготовили ему лукавые боги.

IV

Варвары не мстят мертвецам. Поэтому Конан похоронил останки Шивадана, и попросил Нергала отнестись снисходительно к его мелкой душонке. Забросав могилу ветками киммериец пожал плечами и направился в сторону башен. Раз так получалось, что это — Кабаний остров, значит, башни появились в последнее время. А Конан что-то не мог припомнить случаев, чтобы такие строения возникали только благодаря человеческому трудолюбию всего за каких-нибудь пару лун. Значит дело не обошлось без магии. Что не предвещало ничего хорошего.

Впрочем, выбирать не приходилось.

Лес неожиданно кончился, а перед Конаном оказалась высокая стена, которая насколько хватало глаз уходила в стороны. Конан поднял бровь. Камни кладки были покрыты мхом, на кромке росли мелкие кустики, в небольших трещинах курчавились лианы. Стена выглядела так, будто простояла не меньше десятка сотен зим.

Конан направился вдоль стены. Вокруг не было ни души, но напрягая слух можно было различить отголоски музыки и звуки человеческой речи, доносящиеся из-за каменной кладки.

Варвар поднял голову вверх. В приличных местах на таких стенах несут дозор стражники. Но тут никого не было, только ветер колыхал ветки кустов наверху.

Конану необходимо было попасть внутрь. Там должна быть вода и пища. Кроме того тот, кто сумел в короткие сроки возвести такую цитадель, обязан был знать и парочку способов как убраться с этого негостеприимного острова. Поэтому киммерийцу не оставалось ничего иного, как перелезть через стену.

Подниматься было нетрудно. Время или колдовство не пощадило строение, в каменной кладке было много выбоин и трещин.