Наморщив лбы, матросы внимательно следили за полетом снаряда. В ответ раздался более резкий звук и последовал глухой удар. Опорная площадка под орудийным кругом треснула, а человек, до того вращавший орудие, отскочил на палубу.

В открытом море отвечают ударом на удар.

— Послушай-ка, Пьер, — повторил тот самый голос, — они так и будут нас обдирать?

— Не бойся, гамен, — прорычал главный канонир, — в трюме сыщется гостинец для этого несущего несчастье кашалота, дадим прямо в корпус!

Как мы вскоре увидим, Пьер несколько ошибался в расчетах. Однако его вины в этом не было. Он считался одним из лучших артиллеристов флота, но противники оказались настоящими демонами.

Прозвучала команда: «Приготовиться!..»

Барабаны пробили сигнал к атаке. В одно мгновение пушку зарядили. Дуэль между двумя кораблями с одинаково мощными двигателями обещала быть грандиозной.

Пьер Легаль, человек, познавший все тонкости сложнейшей профессии морского артиллериста, быстро навел орудие на цель, едва видимую на горизонте.

Наводку по направлению и углу возвышения точно осуществила великолепно обученная орудийная прислуга.

Качка резко усилилась. Не важно! Легаль уже давно привык действовать в подобных условиях. Завершив наводку по углу возвышения, он зажал спусковой шнур в правой руке и начал внимательно следить за перемещением цели, подавая орудие чуть вперед.

Главный канонир всегда в пределах разумного следил за тем, чтобы наводка производилась быстро. Артиллерист, стреляющий быстрее, — это, как правило, человек, стреляющий метче, ибо у него не успели устать глаза. Кроме того, артиллерист, который ведет огонь медленно, теряет большинство выгодных положений для выстрела, а они в морском бою представляются крайне редко.

Огромное, заряжающееся с казенной части орудие образца 1870 года обладает дальностью стрельбы в десять тысяч метров и разит почти наповал. Чудовищный по размерам снаряд весом в двести шестнадцать килограммов имеет заряд бездымного пороха в сорок один килограмм, причем вес каждого зерна пороха составляет не менее двадцати пяти граммов. И вот такой снаряд вторично пустился в страшный путь.

Цель прорисовывалась четко. Крупная трехмачтовая шхуна с поднятыми парусами противостояла французскому крейсеру «Эклер».

Пьер вел огонь. Пушка ухала. Начальная скорость снаряда составляла четыреста семьдесят метров в секунду, и с учетом замедления пропорционально расстоянию полета он достигал цели примерно за сорок секунд.

Деревянное судно ответило на огонь крейсера, а затем предприняло любопытный маневр: двинулось прямо на противника, словно готовилось кинуться на абордаж.

— Мерзавец, — пробурчал Пьер Легаль, — я тебе оборву крылышки! Ты у меня попляшешь килем вверх вместе со всей оснасткой…

— И все же лихо они плавают, — переговаривались матросы.

А лихо плавающее судно вело себя как великолепно выдрессированная лошадь, повинующаяся лучшему в мире наезднику.

Как только рассеялся дым выстрела «Эклера», стало ясно: трехмачтовик, только что ловивший ветер по левому борту, в один миг очутился по правому борту, уйдя таким образом из-под обстрела.

Феерический маневр! Снаряд «Эклера» пролетел мимо!

У собравшихся французских матросов вырвался крик отчаяния.

— Спокойно, ребята, настанет и наш черед, — невозмутимо проговорил капитан.

— Что же, — послышался звонкий голос (без сомнения, принадлежащий парижскому гамену), — нас опять будут пощипывать?

— Вовсе нет, сын мой, — сказал с непередаваемым марсельским акцентом доктор Ламперьер, — ни в коем случае. Доказательством служит то, что они впервые вывесили зловещий черный флаг.