— Капитан, вы всегда были мне симпатичны. Много раз оказывали честь, прислушиваясь к моим советам. С другой стороны, вам известно: я никогда не оспаривал ваших распоряжений и всегда действовал заодно.

— Это верно! Но к чему вы клоните, дорогой Мариус?

— Хочу попросить выслушать меня и высказать свое мнение, если сочтете нужным.

— Говорите.

— Итак, по-моему, наступил подходящий момент проверить правильность одной вашей теории. Сейчас более разумно избавиться от всего лишнего и использовать нашу машину вместо парусов для того, чтобы атаковать. Это гораздо проще и, кажется, безопаснее.

— Согласен, мой дорогой Казаван, согласен. Однако, вы знаете, я — фантазер. По поручению своих хозяев я обязан исполнять малопочтенную функцию, которую многие сравнивают с профессией палача; говорю об этом чистосердечно. Однако постоянно работать по одной и той же схеме мне представляется банальным, если не отвратительным. Палач, умеющий вешать, обезглавливать, гильотинировать или сажать на кол, может позволить себе, коль скоро он интересуется загадками жизни и смерти, поставить интересный психологический опыт. Мне же, палачу-пирату, моряку высшей пробы, хочется для дальнейшего самообразования проверить на практике один фокус и самостоятельно разобраться, так ли уж хороша теория, которой я придерживаюсь. Наконец, вступая в бой с грозным противником, вооруженным мощными средствами борьбы, я хочу разгромить его «с шиком», как говорят ваши соотечественники.

Морской разбойник произносил речь в тот самый миг, когда Андре высказался на палубе «Эклера» столь благородно и негодующе.

Между двумя судами продолжалась дуэль на расстоянии. Само собой разумеется, огонь велся издалека, а в таких случаях современная тактика морского боя предписывает использовать ограниченное количество орудий.

«Эклер» вел огонь из одной и той же пушки с броневой защитой. Пират использовал пушку системы Уитворта, малого калибра, но увеличенных габаритов, позволяющую применять удвоенный пороховой заряд.

Снаряд такой пушки имеет сильно удлиненную форму, он значительно толще человеческой голени, и дальность полета его превышает двенадцать тысяч метров.

«Корабль-хищник» продолжал двигаться по правому борту со скоростью шквала; затем нос его отклонился влево. Цель такого маневра понятна — он хотел описать полукруг, мощно ударить «Эклер» перпендикулярно оси боевого корабля.

Однако капитан де Вальпре был далеко не новичок и намеревался проучить Флаксана за наглость.

Крейсер замедлил ход и повернулся носом к противнику, ибо тот угрожал боковой части корабля. «Хищник» же двигался в прежнем направлении, описывая вторую четверть круга. Пьер Легаль, совершенно бледный, со сжатыми зубами стоял за лафетом, внимательно наблюдая. Казалось, вся душа его сосредоточилась в глазах, сверкавших, словно угли.

И вот противник описал три четверти круга. Канонир дернул спусковой шнур.

Раздался выстрел. Снаряд срезал гребешки у двух волн, задел третью и глухо разорвался внутри корабля.

— Наконец-то! — пробормотал канонир, стирая пот со лба.

— Превосходно! — отозвался Фрике. — Черт побери, снаряд наверняка что-то разнес в клочья. Если чертово судно пойдет ко дну, надо будет поплыть быстро-быстро, чтобы успеть спасти нашего маленького.

Клубы белесого дыма заволокли палубу. Похоже, у пирата произошла серьезная авария, но ход абсолютно не замедлился.