– Не может быть.

– Недавно ты был уверен в этом.

– Но вы тогда…

– Думаешь, так легко вернуться на двадцать пять лет назад?

– Но мне показалось, что…

– Илларион, не надо… Зачем себя обманывать. Это судьба. От нее никуда не уйти. Даже в нейтральные воды.

– Но папа…

– Что – папа?

– Его разве Николаем звали?

– Илларион… Ты все забыл. Боже, все забыл. А мне казалось… Я подумала, вот человек, который ничего не забывает…

– Ну, разумеется, я все помню. Его звали Михаил. А меня Илларион. Мы вместе – как Кутузов – Михаил Илларионович.

– Это не отец был – отчим.

– Отчим?

– Конечно. Дядя Миша.

– Но вы папой его звали.

– Ради мамы, как ты не понимаешь…

– Но и он вас дочкой называл, я помню.

– Втирался в доверие. Илларион, какое это все имеет значение? Важно, что мы встретились, что ты хочешь, чтобы я к тебе вернулась.

– Я?!

– А разве нет?

– Но вы замужем.

– Была. Мы расходимся.

– Как расходитесь? Из-за чего?

– А ты считаешь, после того, что он узнал…

– Но я ему все объясню. Это было так давно. До него.

А сейчас это случайная встреча. Встретились – расстались.

– Нет, Илларион, не расстались.

– Не расстались? Почему не расстались?

– Я решила вернуться к тебе.

– Вернуться?

– Да. Обратно. Я была неправа тогда. Прости меня. Я искуплю свою вину перед тобой… – Светлана Николаевна увидела, как дверь приоткрылась еще шире. – Ты святой человек, Илларион. Ты столько лет ждал меня. Но мы наверстаем все, что потеряли. Да, я это так ясно вижу – наше будущее. Мы еще не стары, Илларион, мы еще можем быть счастливыми. Ты будешь водить свои корабли, а я буду ждать тебя на берегу.

– Теплоходы. Корабли – военные.

– Ты не будешь опаздывать?

– Расписание…

– Какое счастье! У нас будет одна комната…

– Почему одна?

– Чтобы ты не мог уйти в другую. А телевизор у тебя есть?

– Да, цветной.

– Прекрасно. Мы его выкинем.

– Почему выкинем? Он совсем новый.

– Чтобы он не мешал нам смотреть друг на друга. А газеты… Ты выписываешь газеты?

– Да. И журналы.

– Мы переадресуем их в ясли. Зачем нам болеть за футбол или хоккей – мы будем болеть друг за друга, за наши дела. Какое твое любимое блюдо?

– Не знаю, я в ресторане обедаю.

– Ты не будешь обедать в ресторане. Ты будешь говорить «спасибо» мне, а не официанткам. Ты будешь спешить домой с цветами… Какие твои любимые цветы?

– Не знаю. Гладиолусы.

– Ты не будешь никогда покупать мне гладиолусы – они долго не вянут. Только розы, их надо менять каждый день. Ты часто ездишь?

– Я плаваю.

– Ты не будешь плавать. Ты перейдешь на работу в пароходство. Чтобы я не нервничала ночами – где ты, что с тобой, не грозит ли тебе опасность, чтобы я не вздрагивала, когда хлопает дверь лифта…

В этот момент дверь каюты Капустиных с силой захлопнулась.

– Что это? – вздрогнул Гобели.

– Наверное, сквозняк, – невозмутимо заметила Светлана Николаевна.