Правительство России только что возглавил Николай Александрович Булганин, которого ждало большое будущее.

«В первом часу ночи меня пригласили в кабинет Н. А. Булганина, — вспоминал Моносзон. — Он подробно познакомился со мной; спросил, где я работал раньше, попросил кратко охарактеризовать состояние школьного дела в Горьковской области. В заключение он спросил, сколько мне лет, на какую должность намечает меня Бубнов».

И вдруг бдительно поинтересовался:

— А как у вас насчет биографии? Нет в семье репрессированных?

Моносзон машинально ответил:

— Пока нет.

Булганин вскипел:

— Что значит “пока”?!

Пришлось извиниться за случайно оброненную фразу.

— Вам, вероятно, непонятно, почему предсовмина лично занимается комплектованием руководящих кадров Наркомпроса? — спросил Булганин. — Дело в том, что мы не доверяем Бубнову.

Провинциальный просвещенец поразился: казалось, ничто не предвещало падение столь крупной фигуры. А 13 октября 1937 года появился указ: «Снять с поста народного комиссара просвещения товарища Бубнова как не справившегося со своей задачей и систематически срывавшего работу по просвещению, несмотря на колоссальную помощь со стороны органов советской власти». Формула, явно продиктованная самим Сталиным: это его язык, его лексика. Обычно такие указы пишутся иначе.

Арестовали Бубнова 17 октября 1937 года. В Наркомпросе недавние подчиненные на собраниях привычно клеймили уже бывшего наркома. Репрессии бедственным образом сказались на состоянии учительского сообщества.

Особый отдел ЦК 4 декабря 1937 года разослал всем членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) письмо за подписью Сталина: «На основании неопровержимых данных Политбюро ЦК ВКП(б) признано необходимым вывести из состава членов ЦК ВКП(б) и подвергнуть аресту, как врагов народа: Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука В., Рухимовича и Чернова, оказавшихся немецкими шпионами, Иванова В. и Яковлева Я., оказавшихся немецкими шпионами и агентами царской охранки, Михайлова М., связанного по контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым. Все эти лица признали себя виновными. Политбюро ЦК просит санкционировать вывод из ЦК ВКП(б) и арест поименованных лиц».

Каждый из членов ЦК писал «за» и расписывался. «Против» — не было. Крупская тоже должна была поставить свою подпись. Письма возвращались во вторую часть особого отдела ЦК, через который шли все секретные документы.

Первого августа 1938 года военная коллегия Верховного суда приговорила Бубнова к расстрелу с конфискацией имущества за участие в мнимом заговоре «правых» с целью убить Сталина. Приговор привели в исполнение в тот же день. Посадили и его жену, она умерла в заключении. В 1944 году арестовали дочь, Елену Андреевну, которая училась на четвертом курсе университета. Тогда группу молодежи, 12 человек, обвинили в подготовке покушения на Сталина….

Неожиданно для Крупской новым наркомом просвещения РСФСР 26 октября 1937 года назначили Петра Андреевича Тюркина, ее недавнего подчиненного.

Тюркину было 40 лет. Он окончил реальное училище, подрабатывал репетиторством, поэтому считался профессиональным педагогом. После революции поступил в промышленный экономический институт, но и года не проучился. В Самаре Тюркина определили в губернский отдел народного образования, который он вскоре и возглавил.