Беседу вел Владимир Мохов

Власть сама ушла сквозь пальцы, как песок…

Мысль, вынесенная в заголовок, в основном и определила тему беседы с членом-корреспондентом РАН Наилем Биккениным. Наиль Бариевич более двадцати лет проработал в аппарате ЦК КПСС. В «горбачевский период» был заместителем завотдела пропаганды ЦК партии, с 1987 года — главным редактором теоретического журнала «Коммунист». И наш разговор — о логике перестройки, отношениях между ее знаковыми фигурами, влиянии тех событий на общественно-политическую палитру в России. О том, почему те, кто обладал абсолютной властью, так и не внесли коррективы в сюжет крутых перемен в экономике, духовной жизни страны.

— Наиль Бариевич, уже после распада СССР его бывшему президенту вручили премию Джорджа Буша-старшего. С учетом того, что Михаил Сергеевич «засветился» в рекламе о пользе пиццы, потом открыл ресторанчик, не кажется ли вам, что для деятеля такого масштаба это означает дорогу в постепенное забвение?

— Вопрос деликатного свойства. Вы правы: дистанция огромная между президентом… и метрдотелем ресторана. Могу предположить, что у Михаила Сергеевича возникли финансовые проблемы. Строил новое здание. Надо содержать фонд. Что касается премии… Думаю, в большей степени это связано с окончанием холодной войны. Американцев терзал страх перед ядерной катастрофой. В нашей стране не ощущалось подобной истерии. Может, объяснялось это тем, что мы пережили июнь 41-го. Но за океаном иная психология. И премию я расценил бы как знак признательности бывшему руководителю бывшей советской сверхдержавы от Буша-старшего, который у себя на родине считается человеком, отдалившим от США атомную угрозу.

— А относительно развала Советского Союза? Нет ли здесь второго плана, этаких благодарственных жестов, пусть даже завуалированных?

— Допускаю. Ведь американцы вели борьбу не просто с «империей зла», а с Россией, независимо от того, стала бы она коммунистической, демократической или монархической. Видели в ней потенциального соперника. И ныне опасаются, что в какой-то форме реанимируется Союз.

— Известно, что после «дворцового переворота» в 1964-м на смену хрущевской когорты в коридоры власти ринулись довольно посредственные фигуры. А какие кадры «в круге первом», на ваш взгляд, определяли тонус реформ после 85-го? Они были достойны политического Олимпа или множили общность тех, кто преуспел в доносах для «серого кардинала», а позже ничтоже сумняшеся держал курс на «ускорение»?

— Большую политику с Михаилом Горбачевым вначале определяли Егор Лигачев, Николай Рыжков, Анатолий Лукьянов, Вадим Медведев. После возвращения из Канады подключился и Александр Яковлев. Весьма информативны материалы декабрьской конференции 84-го. Кстати, в поддержку позиции главного реформатора настырно выступил Борис Ельцин. Но в таком составе мозговой трест просуществовал недолго.

— Роль этих интеллектуалов оценивают по гамбургскому счету, учитывая результат «эпохи перемен»…

— Любое сравнение «хромает». Однако уровень образованности Медведева или того же Яковлева не сопоставим, допустим, с уровнем Андрея Кириленко, других «тяжеловесов». Скажу и о том, о чем часто умалчивается. По субъективным причинам к руководству КПСС не было востребовано поколение, прошедшее фронты Великой Отечественной, партизанское движение. Такие, как Машеров, Егорычев… Лишь единицы входили в руководство, к тому же в основном на вторых ролях. Будь иначе, канва развития Отечества развернулась бы по-иному. И уж точно лишила бы питательной почвы «цветов зла» — геронтократию.