|
Он у нас весь посвящен современному искусству. - Да, - восторженно закивала я, - на втором этаже такие чудные репродукции. Повисла тишина, потом все опять разом заговорили - на этом раз о китайском фарфоре эпохи Мин. Кофе подали в соседней комнате, скорее всего это была библиотека: стены плотно заставлены томами разных форматов, кожаные и бумажные корешки, подарочные и карманные издания - все стояли вперемешку. Неся в руках две маленькие чашечки с кофе, Наталья подошла ко мне. - Ну что, нравится? - спросила она. - Очень, но вот только... - Что-то не так? - озабоченно спросила Наташка. - Да нет, все в порядке. Но не могла бы ты поселить меня в другую комнату? - Не нравится? А я так старалась все сделать для тебя как можно лучше... - Да все прекрасно, вот только меня смущают чужие вещи в шкафу. Я кого-то выселила из комнаты? Наташка захохотала во весь голос: - Ну, ты даешь! Это все твои вещи. - Мои? - Твои, твои. У тебя что, памяти нет? Помнишь, как мы с тобой под Новый год мечтали? Ты говорила, что хотела бы шкаф, который можно открыть, не вставая с кровати, и там должны лежать куча нового белья и нераспечатанные пачки с колготками, и по паре разных туфель к каждому костюму. Можешь быть уверена, я все сделала точь-в-точь, как ты хотела. Знаешь, этот чертов шкаф отказались делать три фирмы. - Прости, - в полном ошеломлении пробормотала я. - Да ладно, чего уж там, - снисходительно бросила Наташка. - Я-то знаю, как съезжает крыша, когда мечты вдруг воплощаются в жизнь. Я лишилась дара речи. - Натали, - позвал Жан. - Иду, - заулыбалась Наташка, - да, вот еще что, имей в виду - так, на всякий случай, на стенах у нас нет репродукций, все только подлинники... Хорошо, что я не могла увидеть себя в эту минуту со стороны - отвисшая челюсть не красит. Подлинники! Все эти прекрасные картины, густо развешанные по стенам, подлинники. Значит, и этот Гальс, украшающий библиотеку, тоже. А рядом маленький этюд - о нет! Это набросок Да Винчи. - Не завидуйте, - раздался голос позади меня. - Жизнь так изменчива... Вдруг вы станете богаче своей сестры! - Ну, это маловероятно, - ответила я, поворачиваясь. - Не думала, что на моем лице написана откровенная зависть! Мой бывший сосед по столу расхохотался. - Я хорошо знаю женщин - вы завидуете даже новой шляпке. А при виде такой коллекции, да еще у сестры, да еще если вы бедны... - Кто вам сказал, что Натали моя сестра? - перебила я Аллана. - Она сама. Вы, русские, так цените родственные связи, так держитесь друг за друга... Я посмотрела на Аллана и вздохнула. Объяснить этому самовлюбленному болвану ничего невозможно. Неужели он не понимает, что русские такие же разные, как и французы, а большое число родственников одинаково угнетающе действует на людей любой национальности. Интересно другое: с чего это Наташа выдает меня за свою сестру? Но вслух я произнесла совсем другое: - Богатому человеку трудно понять бедного. - Боже, да вы философ! - восхищенно проговорил Аллан. - Но вот в отношении меня вы ошиблись. Я долго, слишком долго был беден. Затем удачно женился. Мартина была богата. Злые языки судачили, что наш брак держится на голом расчете. Не спорю, сначала так было, но потом я искренне полюбил ее. И сейчас я вдовец, и мне её не хватает. Она была не красива, но умна, и в этом вы чем-то на нее похожи! Наш разговор прервала Маша. - Мамочка, мамочка, мне нужно сказать тебе что-то по секрету, - театрально зашептала она. |
