– Какой красавец, а? – воскликнул Гарри. Его глаза сияли.

Кавендиш был просто потрясен увиденным. Указательным пальцем он сдвинул шляпу на затылок и вместе с Гарри медленно двинулся вдоль фюзеляжа.

– Черт бы меня побрал, – пробормотал он. – У этого старика действительно есть самолет.

– Правда, он хорош? – не унимался Гарри. – Я чищу его каждый день. На всей земле не найдешь самолета в таком прекрасном состоянии.

И действительно, корпус самолета, изготовленный из дюраля, блестел, как новенький.

– Я никогда не видел такого самолета, – сказал Кавендиш. – Он сделан, конечно, очень давно. Наверное, еще твоим прадедом, да?

Старик укоризненно глянул на него.

– Вопрос на засыпку: ты смог бы отличить биплан от дирижабля? – указав пальцем на самолет, он объяснил:

– Это "Юнкерс‑87Б". Он построен не здесь! Кресты, которые ты видишь на крыльях и фюзеляже, являются эмблемой Третьего рейха. Это очень интересная модель. Она была гвоздем нашего музея. После остановки конвейера все самолеты вывезли, за исключением этой старой кукушки. С него сняли только вооружение, а все остальное оставили.

Джаг с восторгом смотрел на самолет. Он всегда восхищался всякого рода механическими устройствами. Нерешительно положив руку на носовую часть фюзеляжа, он удивился, что металл такой холодный. Заметив его волнение, Кавендиш произнес:

– Подойди поближе, он не кусается! Антикварная вещь! Ты можешь ласкать его, но не дождешься, чтобы он отблагодарил тебя рокотом мотора!

– Для этого сначала нужно научиться гладить его по шерсти, – вмешался старик Гарри. – Только я могу заставить его заработать.

Кавендиш застыл на месте.

– Не хочешь ли ты сказать, что мотор работает?

Гарри даже поморщился от такого неуважительного отношения к себе.

– Работает, да еще как! – проворчал он. Ты, конечно, не поверишь, однако, я не только чищу его, но и обслуживаю все узлы! Самолеты не любят грязи, насекомых, паразитов... и особенно невежд!

Возмущенно глянув на Кавендиша, старик ухватился руками за винт и, тяжело дыша, начал его вращать.

– Перед запуском нужно сдвинуть поршни с мертвой точки и провернуть вал, – прокомментировал он.

Затем Гарри нырнул под крыло и по самодельной лестнице влез в открытую кабину. Усевшись на место пилота, Гарри жестом показал, чтобы все посторонние отошли подальше. Джаг попятился, а Кавендиш, нахально скрестив руки на груди, вызывающе воззрился на старика.

И вдруг винт медленно тронулся с места, мотор пару раз чихнул, а потом все его 1100 лошадей довольно заржали. В ангаре раздался мощный рев, сопровождаемый неудержимым потоком воздуха. Шляпа с головы Кавендиша слетела и колесом покатилась по полу.

В одно мгновение ангар наполнился дымом, который медленно поднимался к металлическим фермам перекрытий, на которых держалась крыша.

Устроившись в кабине летчика, Гарри весело улыбался, словно шестилетний мальчишка, нашедший под елкой подарок от Деда Мороза. Шум мотора, гул ангара и мелкая вибрация фюзеляжа доставляли ему огромное удовольствие.

Удовлетворенный впечатлением, произведенным на Джага и Кавендиша, Гарри сбросил газ, заглушил двигатель и высунулся из кабины самолета, разгоняя ладонью клубы дыма, которые заполнили ангар.

– Ну как, ребята, что вы теперь скажете? – закричал он, спрыгивая на землю.

Когда под сводами ангара стихли раскаты эха, Кавендиш поднял шляпу, несколько раз ударил ею по ноге, чтобы выбить пыль, и наконец сделал заключение:

– Клянусь, я съем свою шляпу, если этот летающий гроб сможет оторваться от земли!

Набычившись и побагровев от ярости, Гарри возмущенно заорал:

– Летающий гроб?! Это же гордость люфтваффе! Никогда в жизни не слышал ничего более глупого! у тебя меньше мозгов, чем у сундука! Это великолепный самолет, и он летает!

Кавендиш замотал головой и, прикурив сигару, заявил:

– Что касается меня, то лучше я выпью целый котел твоей проклятой настойки, чем хоть одной ногой ступлю в кабину этой старой колымаги.