Я с трудом протолкалась сквозь эту веселящуюся толпу.

– …почти, значит, как аньйо, – рассказывал он, должно быть, уже по десятому разу, – только головы у них большие, круглые и без волос…

– Без волос? – удивилась я. Никогда не слышала, чтобы крылатые страдали повышенной склонностью к облысению.

Рассказчик покосился на меня, недоумевая, должно быть, что совсем юная девчонка – из благородных, если судить по одежде, – делает в таком месте.

– Ну да, без волос, – снизошел он до ответа. – Блестят на солнце головы‑то.

«Ладно, блестят так блестят, может, они специально бреются, как у нас священники», – подумала я и задала более важный для меня вопрос:

– А летать они умеют?

– Ясное дело, умеют. – Он, должно быть, поражался моей глупости. – Со звезд они пешком пришли, что ли?

Несколько аньйо засмеялись.

– Я не про то, – нетерпеливо пояснила я. – Со звезд они, наверное, на воздушном корабле прилетели…

– Не на корабле. – Бродяга наставительно поднял палец и отхлебнул из кружки. – В башне они прилетели. В большой‑большой башне, выше, чем у любого замка, а снизу у нее огонь пыхает и гром грохочет.

– Вот ведь плетет и не краснеет! – хохотнул кто‑то сочным басом у меня над ухом.

– Как это не краснеет? – удивился второй шутник. – Ты на нос его посмотри!

– Без башни! – крикнула я, перекрывая общий хохот. – Без башни, сами по себе, они летать умеют? Ну, как птицы или вйофны…

– Умеют, – размашисто кивнул бродяга, двигая по столу пустую кружку. Кто‑то с готовностью налил ему еще. – Летают по небу так, что ни одна птица не угонится.

– Значит, и крылья у них есть? – уточнила я, чувствуя, как колотится сердце.

– Ну, знамо дело, есть! – Я, должно быть, казалась ему законченной идиоткой. – Раз летают, значит, есть! Как без крыльев летать‑то?

– Так, как башня летает, – мстительно возразила я.

– Нну… так то башня… – протянул он с явной растерянностью.

После этих слов у меня зародилось твердое подозрение, что сам он пришельцев не видел, а лишь пересказывает дошедшие до него слухи. Тем не менее других источников информации не было, и я продолжала наседать:

– Так ты сам их видел?

– Как тебя! – уверенно ответил он.

– И говорил с ними?

Он на мгновение задумался, и я окончательно поняла, что он врет.

– Так они по‑нашему‑то не разумеют, – вывернулся он. – Как с ними говорить‑то?

– Ну ладно, а где это было? Где эта их башня?

– Башня‑то? За морем она. На острове.

– За каким морем? На каком острове? – наседала я.

– За морем? Ну, этим… Илсудрумским…

– Нет такого моря! Может, Ирсалийским?

– Ну да, точно, Ирсалийским! Подумаешь, уж и оговориться нельзя…

– На северо‑западе, значит, которое?

– Где же еще?

– Вот и врешь! Ирсалийское море на юге!

Снова послышались смешки. «Ишь, как она его… ученая, видать», – прокомментировал кто‑то в толпе.

– Мужики, да уберите вы эту девку! – взмолился бродяга. – Что она рассказывать не дает!

Большинство встретили этот вопль души хохотом, но кое‑кто, похоже, и впрямь был готов выполнить просьбу.