– Прости, Раджив, – вздохнула я, – это все, что я смогла.

Я открыла дверцы (волны почти докатывались до левой, но я не знала, как открыть только одну) и выбралась наружу, чтобы выяснить, где мы оказались. При свете клонящейся к западу Лийи я прошла весь пляж из конца в конец. Результаты были самые неутешительные: галечная полоска не превышала двухсот локтей в длину. Южнее и севернее волны разбивались прямо о скалы. Влезть наверх тем более не было никакой возможности. В общем, единственный способ – выбраться вплавь, и то если знать, куда плыть.

Я вернулась в кабину, закрыла двери и решила ждать утра. Может быть, удастся найти какую‑нибудь еду – моллюсков или морских раков. Может, мимо пройдет корабль или рыбачья лодка. Я уронила руки на пульт, голову на руки и заснула.

Впрочем, выспаться в ту ночь мне так и не удалось. На сей раз меня разбудил яркий свет, бьющий в лицо; я открыла глаз, чтобы тут же плотно зажмурить его. Осторожно взглянув во второй раз, я увидела фигуру снаружи, которая светила внутрь кабины ослепительно мощным круглым фонарем. Я, конечно, сразу поняла, что ни у кого из аньйо такого фонаря быть не может, и потянулась к кнопке, чтобы открыть двери, но пришельцы сделали это сами. В открывшийся проем я увидела другие фигуры и силуэт знакомой лодки на волнах у берега.

Сразу две головы просунулись внутрь; в одной из них я узнала бородатого Робера.

– Ты…

– Эйольта, – подсказала ему я. – Это правда вы, или мне опять снится?

– Правда, – усмехнулся он. – Где Раджив?

– Сзади. Он тяжело ранен.

Луч фонаря скользнул на заднее сиденье.

– Да‑а… Разбился при посадке? У вас случилась авария?

– Нет, в него стреляли… Это долгая история.

Робер высунулся обратно, крича своим товарищам:

– Ицхак, Паоло, квикли хиа! Раджив бэдли инжуред! Рипот ту бэйз, нэйтивз шот хим…

Тем временем второй просунувшийся влез в левое пилотское кресло и с недоумением посмотрел на меня:

– Но кто же вел машину? Он успел включить автопилот?

– Нет… это я вела.

– Ты?! Кто же тебя… Впрочем, и так ясно. – Он неодобрительно поджал губы.

– Простите, – потупилась я. – Я надеялась долететь до Зуграха, но…

– Ты ни в чем не виновата, – перебил человек. – Раджив виноват, что нарушил инструкции, а ты все сделала правильно. Ты молодец. И сколько же у тебя налет?

– Ну… часов двенадцать вместе с сегодняшним…

– Двенадцать часов – и такой перелет! Кажется, я начинаю понимать Раджива. Ты не дотянула каких‑то сто километров.

– Разве это мало?

– При перелете на пятнадцать тысяч? Без маршрута и карты. Без подготовки. Без связи. Через стратосферу на гиперзвуке. Полпути ночью… Да ты прирожденный летчик, девочка!

– Я знаю, – улыбнулась я. – Раджив говорил. С ним теперь все будет в порядке?

– Трудно сказать, – нахмурился пришелец. – Сейчас наши проведут экспресс‑диагностику, но его нужно как можно скорее доставить в стационар.

– Флаер долго придется чинить?

– Нет, я уже запросил компьютер. Только подзаправить и зарядить. Все необходимое у нас с собой на лодке.

– Как вы нашли нас?

– На флаере есть радиомаяк. Он посылает сигналы, позволяющие в любой момент определить местоположение машины. Хотя обычно в этом нет необходимости. Мы начали беспокоиться и отслеживать маяк, когда Раджив перестал выходить на связь, последнее сообщение от него было: «Подлетаем к Йартнару».