На привале Лэса устроила грандиозное представление под названием «степная охотница ловит рыбу». Сняв с пояса ножны с кинжалами-ятаганами, кошка подкралась к воде, присмотрелась… а в следующую секунду над ручьем уже взлетели фонтаны брызг, и в пышную зеленую траву полетели одна за другой длинные серебристые рыбины с черными спинками и красными плавниками. Кошка ныряла, выскакивала из воды, как водяная змея, сверкая на солнце, снова ныряла… давненько ей не доводилось так развлекаться. Хворь-перевязки загалдели и набросились на рыб, прыгавших в траве и изо всех сил колотивших хвостами. И несмотря на то, что каждая рыбина в размерах едва ли не равнялась с горожанами, победа была одержана в несколько секунд. Брат Лэльдо с немалым удивлением обнаружил, что хрупкий народец умеет-таки драться. Цепкие руки хворь-перевязок без труда удерживали скользкие тела рыб, когти задних лап мгновенно разрывали упругие рыбьи шкуры… да, не зря, видно, говорят: мал золотник, да дорог.

Лэльдо быстро разделал рыбин мечом, которым его вооружили горожане (хотя для него это был просто нож) и порубил на куски.

Юный ученик врача Кенард, тоже увязавшийся за путешественниками, внимательно наблюдал за тем, как эливенер орудует ножом, и в конце концов заявил:

— Правду говорят старые книги. В искусстве расчленять человеку нет равных.

Лэльдо рассмеялся и сказал:

— Ты уверен, что старые книги говорят именно о таком расчленении? А если это философский изыск? Ну, например, расчленение высказывания методами логического анализа?

— О-о!.. — мысленно взвыл Кенард. — Опять философия! Ну, нет, меня на это не купишь!

И удрал подальше от эливенера. Собственно, Лэльдо именно этого и добивался. Ему хотелось подумать, а Кенард своей болтовней мешал ему.

Но вот уже загорелись костры, в воздухе поплыл аромат жареной рыбы.

Однако никто не собирался расслабляться и задерживаться на отдыхе. Перекусив, отряд снова тронулся в путь.

Шли без передышки до вечера. Солнечный диск уже коснулся невысоких округлых вершин, между холмами залегли густые тени, а воины мести продолжали шагать вперед. И лишь когда тьма плотно окутала все вокруг, отряд снова остановился, но теперь уже никому и в голову не пришло разжигать костры. Они находились слишком близко от гнездовья птервусов. На ужин пошли остатки жареной рыбы, предусмотрительно захваченные с собой. Уроборос, как обычно, подзакусил собственным хвостом, в очередной раз вызвав взрыв религиозного восторга у горожан.

Хворь-перевязки, в отличие от двоих путешественников и уробороса, не умели видеть в полной темноте, и потому, выставив часовых, просто-напросто улеглись спать, укрывшись пушистыми хвостами.

А иир'ова и брат Лэльдо, обладавшие ночным зрением, да к тому же не слишком нуждавшиеся в сне, решили пройтись по окрестностям, разведать обстановку. Юного уробороса оставили сторожить лагерь вместе с часовыми хворь-перевязками, поскольку, случись что, Дзз мог служить в качестве источника аварийного освещения.

Они разошлись в разные стороны — Лэса двинулась на восток, по направлению движения отряда, а брат Лэльдо — на север, вверх по склону холма. Время от времени они мысленно перекликались, проверяя, возможна ли здесь ментальная связь. Эливенер, осторожно пробираясь между кустами и стараясь не споткнуться о множество мелких и крупных камней, разбросанных по склону, включил на полную мощь все свои чувства, желая увидеть и услышать как можно больше, понять, что представляют собой окрестные земли, какова здесь жизнь, есть ли тут разумные существа, кроме хворь-перевязок…

И вдруг он уловил легкое, едва ощутимое дуновение… это был чуть слышимый запах чьей-то затаенной мысли… знакомый запах!

Брат Лэльдо замер, всматриваясь в темноту, пытаясь понять, с какой стороны донесся этот легкий аромат.