— Оно необыкновенно прекрасно, не правда ли?

Медленно вздохнув, Ченая протянула руку и взъерошила его волосы.

— Да, необыкновенно.

Девушка медленно поднялась на ноги, борясь со слабостью в — коленях:

— Мне нужно выпить.

Она свистнула. С верхушки ближайшей мачты ей ответил Рейк; расправив крылья, он скользнул вниз. Ченая подняла руку, и сокол уселся на нее.

Ребенок-бейсибец изумленно вскрикнул и вскочил на ноги, раскрыв от восторга глаза.

— Ты повелеваешь птицами! — выдавил он. — Ты богиня?

Откинув голову, Ченая рассмеялась, и звук ее голоса разнесся далеко над волнами. Смеясь, она повернулась и ушла, оставив ребенка и его вопрос.

По мере того как трепетное благоговение от разговора с богом проходило, Ченая начала успокаиваться. Поглаживая перья Рейка, она присматривалась к окружающему миру.

Во время утреннего обхода она не заходила так далеко. Воздух был пропитан вонью помоев. Полным ходом текла невидимая жизнь: приглушенные шаги, открывающиеся и закрывающиеся двери, за которыми не горит свет, сдавленное хрипение из непроницаемых глубин переулков, бормотание, шепот.

Ченая причмокнула, подзывая Рейка. Случайные прохожие, увидев сокола, тотчас отводили взгляд.

Девушка поскользнулась на чем-то и пробормотала проклятье, почуяв отвратительный запах из-под ног. Рядом кто-то пронзительно хихикнул. Ченая наполовину вытащила меч из ножен и с силой бросила его обратно. Скрежет металла явился достаточным предостережением слепцу, не разглядевшему сокола. Хихиканье смолкло, настал ее черед рассмеяться низким хриплым смехом, от которого запершило в горле.

Она полюбит Санктуарий. Ей вспомнились залитые солнцем арены Рэнке, сверкающий песок и ревущая публика, и убийство людей, не имевших никакой надежды на победу в противоборстве с ней. Это были хорошие воины, некоторые просто великолепные, доказательством тому служили ее шрамы. Но с ней им было не сравниться. Прежде чем искусно убить, Ченая устраивала зрителям представление и собирала награду.

Но эта игра быстро наскучила ей.

Здесь все будет по-другому — новая игра, новые правила.

Санктуарий был ареной ночи и теней. Никакой поддержки толпы, никакого блеска оружия, фанфар и труб, никаких судей. Девушка улыбнулась этой мысли. Не к кому взывать о справедливости.

— Дом, Рейк, — шепнула она соколу. — Ты чувствуешь это?

Мы обрели дом.

Она бродила по темным улицам Лабиринта, ни с кем не заговаривая, но пристально изучая встречных, оценивая их поведение всматриваясь им в глаза. Она умела прочесть всю правду в глазах людей — и всю ложь, о которой умалчивает язык. Ибо именно в глазах обитает душа.

— Эй.., за несколько медяков, господин, вы купите себе райское наслаждение.

Выступившая из мрака молоденькая девушка, распахнув плащ, показала свои сомнительные прелести.

Ченая откинула капюшон достаточно для того, чтобы показать свои белокурые волосы.

— Убирайся прочь, шлюха.

Однако, сунув руку в кошелек, который носила на ремешке у шеи, швырнула в пыль несколько монет.

— А теперь скажи-ка, где я могу найти выпивку и кое-какую информацию.

Маленькая проститутка шарила в темноте, ища монеты.

— Да будет вам ниспослано благословение Ильса, госпожа! — восторженно заявила она. — Выпивка? Вниз. Четвертая дверь.

Видите лампу?

Ченая направилась к тусклому светильнику; под ним отворилась и с шумом захлопнулась дверь. Две коренастые фигуры, закутанные в плащи, вышли на улицу, и ночь поглотила их.

Фонарь освещал вывеску над входом.