|
– Скривился Т’мор, словно разжевал лимон. – Я, знаете ли, не терплю принуждения в каком-либо виде. Наверное, от того, что сам частенько был вынужден действовать по чужой указке. Так что моей целью станет вовсе не подмена мыслей или приоритетов уважаемого барона, а лишь некоторая стимуляция его логического мышления, сейчас изрядно затуманенного эмоциями и светлыми императивами. Думаю, если бы он об этом узнал, то только спасибо сказал бы… Но, надеюсь, что не узнает.
– Почему? – Прищурился ректор. – Так ведь спасибо можно и на могилке сказать… а я еще жить хочу, – усмехнулся Т’мор. – И вообще, кто вас светлых знает! – Ох, Т’мор. – Ламов нахмурился, задумавшись о чем-то, но спустя минуту махнул рукой. – Порой я просто удивляюсь, как вы еще не настроили против себя весь университет. А иногда мне кажется, что такая встряска только идет нам на пользу. Если бы еще не этот ваш ургов Кодекс! – Оставьте, ректор, – хмыкнул Т’мор. – При чем здесь это? Свод был написан темными, для темных и о темных. Так что светлые вовсе не обязаны им пользоваться… разве что в части, посвященной традициям воздаяния, да и то только, чтобы не попасть под раздачу, как Дир и этот… второй вагант. – Не могу не согласиться, – протянул Ламов. – Ладно уж. Идите, Т’мор. Надеюсь, вы не станете делать глупостей, и… да, постарайтесь сделать так, чтобы ваша дуэль с бароном не стала достоянием всего университета. – Обещать не буду, но постараюсь приложить все усилия, – кивнул Т’мор, направляясь к выходу. – Будем надеяться, что этого окажется достаточно, – буркнул ректор в спину уходящему арну.
Бранианцы не стали терять времени и уже после обеда отправились на первый выезд. Кажется, они решили для начала обыскать близлежащие поселения. В принципе, верное решение. Вряд ли сбежавшие ваганты станут столько времени прятаться по лесам и полям. А учитывая, что в столице княжества они не появлялись… В общем, затея барона Таро была не лишена смысла… В обычных обстоятельствах. «Учитель, а чему вы так радуетесь?» – Осторожный мыслеобраз Донова, почти бесшумно появившегося за спиной Т’мора, стоящего на боевой площадке надвратной башни и наблюдающего за удаляющейся по дороге кавалькадой, заставил арна только еще больше растянуть губы в веселой усмешке. «Почуял, ученичок? Молодец, растешь над собой…» – так же мысленно ответил Воличу Т’мор. «И все же?» – Следующий мыслеобраз получился у Донова более настойчивым, даже несколько резковатым. Все-таки ему пока было сложно сколько-нибудь долго поддерживать внятный мысленный диалог. А учитель, запретив Воличу наедине разговаривать с ним вслух, совсем не собирался делать скидку на это, а иногда, кажется, и вовсе с особым удовольствием втягивал Донова в долгие мысленные беседы, при этом заставляя ученика немало напрягаться, чтобы уловить и понять его легкие, почти невесомые мыслеобразы. И ведь не отвертишься. Стоило Воличу потерять концентрацию, как арн принимался вкладывать ворохи образов прямо в его сознание, заставляя ученика их расшифровывать… После такой «болтовни» у будущего мага Разума еще долго болела голова, а перед взором плавали цветные круги… «Просто у меня сегодня хорошее настроение, Донов. – Т’мор подставил лицо холодному полночному ветру, несущему мириады сверкающих снежинок, и вдруг весело рассмеялся. – Не забивай себе голову всякой ерундой, ученик. Смотри, какая красота вокруг. Скоро праздная декада… Каникулы… Эх, развлечемся!» «С удовольствием бы порадовался предстоящим каникулам, если бы не тот фолиант, что я должен проштудировать. |
