— Они чуют опасность, как и я, — сказал Черсо. — Тут приходил один, недели две назад, рассказывал об амнистии.

 — Вы собираетесь принять ее? — спросил Хэл.

 — Ну уж нет, — отрезал рябой.

 — Только не на таких условиях, которые нам ставят, — согласился Черсо. — Это не обыкновенная общая амнистия, вроде той, какую барон может объявить, когда выдает дочь замуж или когда баронов колдун одолеет его врагов. Похоже, бароны собрали совет, и некоторые поговаривают, что они собираются избрать одного из них королем. Слыхал что об этом?

 Хэл покачал головой.

 — Я не слишком интересуюсь политикой.

 — Мы тоже, — сказал Черсо. — Хотя, похоже, стоит этим заняться. Совет объявил амнистию разбойникам и наемникам на условиях, что мы все вступим в армию, которую они собирают.

 — Армия! — фыркнул другой бандит. — Ты дерешься, рискуешь своей задницей, но должен делиться добычей с каким-нибудь жирным слизняком, который сидит на горке, раздувшись от гордости в своих доспехах. Чихать я хотел на армию.

 — Но, что еще хуже, у них есть колдун, который заставляет всех, кто соглашается на амнистию, поклясться своей кровью, так что если ты сделаешь что-нибудь разумное, к примеру сбежишь от них после первого жалованья, то тебя сожрут огненные черви или что-нибудь в этом роде, — добавил третий. — Не думаю, что союз этих баронов просуществует дольше чем до того момента, когда все они перебьют друга со спины и оставшийся в живых заполучит корону. Но эти ублюдки могут продержаться достаточно долго и обдерут окрестности так, что нам ничего не останется. Я уже говорил, это недобрый знак.

 Хэл задумчиво покусал губу, гадая, имеет ли все это какое-то отношение к нему, но так и не решил какое.

 — Скажи-ка, — спросил рябой разбойник, — а в Дирейне есть разбойники, как в Сэйджине?

 — Есть, но не слишком много, — ответил Хэл.

 — Что, трусоватый народ в вашем королевстве, да?

 — Нет, — не обидевшись, сказал Хэл. — Просто у нас есть законы.

 Рябой ухмыльнулся, побарабанив пальцами по рукоятке меча.

 — И у нас тоже они есть.

 Это вызвало у остальных разбойников приступ хохота. Когда он умолк, Черсо спросил:

 — Насколько я помню, в прошлом году вы зимовали в Паэстуме. В этом году твой хозяин собирается поступить так же?

 — Пока не знаю, — ответил Хэл. — Вообще-то он хотел пораньше отправиться на зимовку и поехать на побережье Роче, чтобы найти замену тому дракону, которого мы потеряли в прошлом году. Но рочийцы отказали ему в разрешении, а в свои новые планы оп меня не посвящал.

 — Один совет, — сказал Черсо. — Я не стал бы сейчас слишком рваться в Паэстум. Чересчур близко к Роче, а эти ублюдки во главе со своей проклятой королевой плачутся в своих листовках, что их обманом лишили прав на город.

 — Мне на это плевать, — сказал Хэл.

 — И мне тоже, — согласился Черсо, снимая стрелу с арбалета. — Жизнь продолжается, и мы стараемся извлечь что можно из того, что она нам преподносит.

 Хэл кивнул.

 — Тебе лучше возвращаться в Бедаризи, пока не стемнело, — сказал Черсо. — Слышал, тут завелись какие-то парни, которые рыщут у самых стен, никому не подчиняются и вообще не признают никаких законов. Удачи тебе, маленький летун. Увидимся следующей весной.

 И так же бесшумно, как и появились, бандиты исчезли, и дорога опустела.

* * *

 Хэл раздумывал о том, что ему рассказали разбойники.