— Надеюсь, нам удастся где-нибудь остановиться, — сказал Хэл. — Мне до сих пор так и не заплатили, поэтому я буду вынужден одолжиться у тебя.

 — Ни у кого одалживаться не нужно, — отрезала Хири. — Мы остановимся у сэра Тома.

 — А-а. Ты что, написала ему?

 — Молчи, героический глупыш. Мне это не нужно. Так оно и оказалось.

 Лоуэсс оказал им самый горячий прием и отвел отдельные покои.

 — Я уже знаю, о чем завтра будет болтать вся столица, — сказал он. — О романе самого отважного дирейнского воина с самой прекрасной дирейнской девушкой. Я уже слышу рыдания тех, кому повезло не столь сильно.

 Он облизнул губы.

 Хэл лично отправился в Королевский зверинец, чтобы сообщить отцу Сэслик о ее гибели.

 — Моя единственная дочь, — печально сказал смотритель. — Ей непременно хотелось летать — и воевать. Моя жена умерла, а теперь и дочь тоже. До чего же холодно и одиноко в этом мире, сэр Хэл. Я рад, что стар и жить мне осталось недолго, ибо меня ничто к нему не привязывает, кроме моих животных.

 Толстый коротышка был сама деловитость. Он представился одним из королевских конюших.

 — Поскольку вы уже были представлены ко двору, — сказал он, — полагаю, нет нужды знакомить вас с правилами этикета. Король намерен произвести вас в лорды.

 Хэл заморгал.

 — В добавок к прочим милостям, о которых он сообщит вам лично. Я здесь для того, чтобы узнать, какой титул вы предпочли бы получить. Возможно, лорд Кэйлис Каэрльский?

 Хэл криво улыбнулся и решил не упоминать о родителях, которым посылал деньги всякий раз, когда ему выдавали жалованье.

 — Нет, — сказал он. — Не думаю, что я когда-нибудь вернусь туда. Каэрли — такое место, о котором с теплотой вспоминаешь, когда находишься вдали от него. Как можно дальше.

 Конюший выдавил понимающую улыбку.

 — Тогда какой же?

 Хэлу не пришлось долго раздумывать.

 — Лорд Кэйлис... Калабасский.

 — О боги, — пролепетал конюший потрясение — Я уверен, королю это не понравится. Сомневаюсь, чтобы он захотел лишних напоминаний о Калабасе. Слишком много его верноподданных погибло там, включая и лорда Хэмила.

 — У меня тоже были... друзья, которые погибли там, — сказал Хэл.

 Конюший заметил выражение лица Хэла, сухо кивнул и не стал развивать эту тему.

 — Вопросы вашей пенсии и тому подобные могут немного подождать.

 — Раз уж я все равно порчу вашему хозяину день, позвольте мне сделать это дело до конца, — сказал Хэл и пошел прочь.

 — О боги... боги... Король определенно будет не рад, — только и оставалось сказать конюшему.

 Король не моргнув глазом присвоил Хэлу титул лорда Кэйлиса Калабасского, добавив, как и во время награждения лорда Кантабри, что его ждут и прочие почести, и приказал лорду Кэйлису явиться в его покои.

 Еще один конюший провел Кэйлиса длинным коридором в на удивление скромно обставленную комнату.

 Король наливал из графина бренди.

 — Вам, сэр?

 — С огромным удовольствием, ваше величество.

 — Если мне не изменяет память, я говорил еще раньше, когда производил вас в рыцари, что Дирейну нужны свежие люди и свежие мысли.

 — Да, сир.

 — Интересно, почему со всеми этими свежими людьми обычно бывает столько мороки?

 Хэл отхлебнул из своего бокала, отметив, что такой превосходный бренди ему вряд ли когда доводилось и доведется пить в будущем, и ничего не ответил.

 — Я предложил пожаловать вам имения, чтобы вы не умерли с голоду, достойную пенсию, чтобы вы могли в свое удовольствие плодить сыновей или бастардов — в зависимости от ваших склонностей, — которые стали бы столь же отважными воинами, как и вы.