И, внезапно, я вспомнил наши с Виктором занятия по "рукопашке". Он разговаривал со мной, пытаясь вложить в мою дурную голову хоть какие-то зачатки разума.

   "Надо постоянно тренироваться, учиться как можно быстрее настраиваться на рабочее состояние, молниеносно подключать воображение. Чтобы, не задумываясь ни на секунду, быть готовым произвести любое действие, и без раскачки "войти в образ". Научиться концентрировать внимание на самых неуловимых движениях, самых неосязаемых ощущениях и незначительных процессах".

   Отчаяние и отсутствие выхода как нельзя лучше стимулируют это самое воображение. Да и Аббат, должно быть, где-то рядом. С улыбкой я вспомнил свои детские обиды по поводу нежелания подарить мне ключик от заветной дверцы. Вот, пожалуйста. Бери, пользуйся...

   Интуитивно придерживаясь направления, я двигался от дромоса к дромосу, постепенно начиная проникаться внутренней логикой и совершенством их устройства. Страх прошёл, и ничто не мешало освоиться в этом алогичном, на первый взгляд хаосе из сотен и тысяч "нитей", каждая из которых была чьим-то "коридором". Расслабившись, я почувствовал ритм всего этого огромного лабиринта, чем-то похожего на полимерную молекулу из учебника химии, в котором приходилось пробираться.

   Затем вспомнились слова профессора, сказанные им на одной из "лекций" ещё в те времена, когда мы были в первой экспедиции на Земле-2:

   "Понимание зависит не от знания множества фактов как таковых, а от построения правильных концепций, объяснений и теорий. Одна сравнительно простая и понятная теория может охватить бесконечно много неудобоваримых фактов. Это иллюстрирует еще одно свойство понимания. Возможно понять что-то, не осознавая, что понимаешь это, или даже не уделяя этому особого внимания.

   Это звучит парадоксально, но смысл глубоких обобщенных объяснений состоит в том, что они охватывают не только знакомые ситуации, но и незнакомые".

   Ситуация была как раз не знакомой, но, когда надо, самоуверенности мне не занимать.

   Закрыв глаза, я сосредоточился и... плюхнулся в воду. Возле своего лагеря. Вон и домик стоит на берегу. И милые моему сердцу скутеры и "кузнечики". Как есть, в мокрой одежде, я "ломанулся наружу"

   Лежа на земле я медленно оттаивал. Судорожная злость, комком засевшая где-то в животе отступала. Постепенно начал работать разум, зашевелилось сознание, наполнив

  полупарализованный страхом, но уже начинающий подавать признаки жизни мозг круговертью мыслей и предположений. Но, всё ещё сумбурные, они устроили в бедной моей голове дикую пляску. Усилием воли я заставил их вести себя потише. Спазмы в горле постепенно прошли, и я обрёл способность говорить. Расслабились так же мышцы груди и живота, а затем перестали дрожать и успокоились ноги. Подогнувшись поимо воли, они заставили меня вытянуться на земле без сил, требуя хотя бы кратковременного отдыха.

   Только что пережитые ощущения вынудили вспомнить, что я вырос семье крайне упёртых материалистов. И, несмотря на солидный опыт, связанный с "коридором", некоторые вещи я, как и родители, скорее приписал бы галлюцинациям и бреду, чем осязаемой и видимой реальности.

   - Впечатляет, не правда ли? - Он стоял рядом и снова улыбался.

   Нет, я когда нибудь вломлю ему за эту дурацкую улыбку.

   - Угу. - Слов, приличных разумеется, не было, но он всё понял и так.

   - Ну же, ну. - Снова радостная улыбка. Хоть ты спой что нибудь, или спляши. - И сколько, позвольте спросить, вам понадобилось времени, чтобы "выйти".

   - Ну... Там, похоже, нет времени.

   - Как видите, я был прав.