– Если бы, – проворчала миссис Оутс, нехотя поднимаясь. – Коли он чего задумал, так уж все одно внутрь проберется. Но придется закрыть.

Элен нравилось закрывать ставни: она испытывала при этом чувство победы над надвигающейся темнотой. Как только миссис Оутс задернула красные занавески, на кухне воцарилась чудесная атмосфера домашнего уюта.

– В моечной тоже есть окно, – сказала кухарка, выходя за дверь.

Там зияла чернота, как в угольной шахте. Нащупав выключатель, миссис Оутс зажгла свет, и Элен увидела чистую комнату с голыми голубыми стенами. В моечной стоял гладильный каток, паровой котел и несколько сушилок для посуды.

– Слава богу, в подвал проведено электричество, – заметила Элен.

– Здесь почти везде темно хоть глаз выколи, – возразила миссис Оутс. – Свет лишь в коридоре, включается из кладовой да из чулана. Оутс только обещает сделать все как следует. Но вот беда – ему прислуживает всего одна жена.

– Да тут лабиринт! – воскликнула Элен, открыв дверь моечной и заглянув в глубь коридора, слабо освещенного одинокой лампочкой на длинном проводе. Свет падал лишь на участок выложенного каменной плиткой пола, оставляя нетронутыми черные провалы в окружающей темноте.

По обе стороны коридора шли закрытые двери с облупившейся коричневой краской. Элен они показались мрачными и зловещими, словно могилы.

– Вам не кажется, что закрытые двери всегда окутаны тайной? – спросила Элен. – Кто знает, что за ними скрывается.

– Дай угадаю, – осадила ее миссис Оутс. – Шмат бекона и связка лука. Откроешь дверь в кладовую – узнаешь, что я недалека от истины. Идем. Здесь больше ничего нет.

– Подождите, – сказала Элен. – После ваших сказок на ночь я не усну, пока не проверю каждую дверь. Хочу убедиться, что за ними никто не прячется.

– И что ты, букашка, сделаешь, если наткнешься на убийцу?

– Наброшусь на него, не раздумывая. Когда злишься – не до страху.

Смех миссис Оутс не помешал Элен взять в моечной свечку и исследовать полуподвал. Пока она тщательно осматривала буфетную, кладовую, чулан, шкаф для обуви и другие помещения, кухарка плелась позади.

В конце коридора девушка свернула в более темный проход, который вел к подвалу для хранения угля и дровяному складу. Элен освещала все темные углы и заглядывала за каждый пыльный мешок.

– Кого выискиваешь? – поинтересовалась миссис Оутс. – Небось какого-нибудь красавчика?

Улыбка сошла с лица кухарки, когда Элен остановилась перед запертой дверью.

– Это единственное место, куда нельзя входить ни тебе, ни всем остальным, – строго сказала миссис Оутс. – Если маньяк захочет спрятаться там, я лишь пожелаю ему удачи.

– Почему? – спросила Элен. – Что за этой дверью?

– Винный погреб, ключ у профессора. Внутрь ты не попадешь.

Только сейчас Элен, которая в силу обстоятельств воздерживалась от алкоголя, поняла, что на ее памяти к столу еще ни разу не подавали спиртных напитков.

– Здесь все трезвенники, что ли? – удивилась она.

– Профессору ничего не мешает пропустить бокальчик, – ответила миссис Оутс. – Потому он и держит ключ. А Оутсу и молодому джентльмену, чтобы выпить, приходится идти в «Быка». Мистер Райс как-то раз спрашивал, нет ли у меня бутылки.

– На такой-то тяжелой работе могли бы разрешить вам пиво, – посочувствовала Элен.