— К тому же,— сказал я,— для нас важны не легавые, а гангстеры. Нам будет достаточно того, что они узнают всю эту историю. Да, Эбби?

Она колебалась, и я понимал: ей нелегко смириться с мыслью, что женщина, которая убила ее брата, скрылась от ее мести в монастыре.

— Да,— наконец сказала она.

— Хорошо.— Я повернулся к Сиду.— Ты все понял?

— Все.

— Ладно. Можешь идти и звонить своему боссу. Расскажи ему, что на самом деле произошло с Томми Маккеем, не забудь сообщить про адвоката, у которого я оставил длинное письмо с указанием вскрыть его в случае моей смерти или смерти Эбби, и объясни: я хочу быть совершенно уверенным, что теперь меня оставят в покое. Скажи им, что я не собираюсь ни на кого катить бочку, если не будут катить на меня. Понял?

— Понял.

— И скажи им еще: пусть уладят вопрос с Голдерманом.

Он нахмурился.

— Не знаю я никакого Голдермана.

— Неважно. Просто скажи им, и все. И пусть они сами передадут это же Дроблу и его компании. И скажи им еще, что мне нужны мои девятьсот тридцать долларов.

Видел я усмешку на его непроницаемом лице или мне это показалось? Не знаю.

— Я скажу им,— пообещал он.

— Подожди,— остановил я его.— Да, вот еще что. Пусть передадут Голдерману, чтобы он вышел и посмотрел, не оставил ли я счетчик включенным. Если оставил, то пусть он его выключит. Завтра я заберу свое такси.

— Завтра ты заберешь свое такси.

— Запомнишь все это?

— Конечно.

— А ты знаешь, что я навсегда запомню? — сказал я ему.— Я запомню, что ты хотел отдать меня в руки убийцам.

Он покачал головой.

— Если бы я отказался, меня бы самого убили, Чет. Ты хороший парень, ты мне нравишься, но я могу без тебя обойтись. А без себя я никак не обойдусь.— Он встал.— Пойду позвоню.

Он вышел. Воцарилась тишина. Потом Фред сказал:

— А что со мной, Чет?

— Поступай как хочешь, Фред,— ответил я.— Я не держу на тебя зла. Я рад, что ты меня не убил, вот и все. Я не собираюсь выдавать тебя легавым. Хочешь — уходи, хочешь — оставайся. Это твое дело.

— Тогда я лучше пойду.— Он тяжело поднялся со стула.— Фишек у меня немного, пусть идут в общий котел.

Он вышел из-за стола и направился к двери, но по пути остановился напротив меня.

— Извини, Чет,— сказал он.— Я чувствую себя таким виноватым.

— Я понимаю,— сказал я.

Он нерешительно протянул мне руку. Я нерешительно пожал ее. Он кивнул Эбби, затем всем остальным и вышел, опустив голову.

Лео снова взял колоду.

— Конечно, здесь происходят очень важные вещи,— заметил он,— но я не так уж часто выбираюсь поиграть в покер. Вы готовы?

— Мы готовы,— ответил я.

— Отлично. Пятикарточный штуд, в честь присутствующей леди,— объявил он и начал раздавать.

Добравшись до пустующего места рядом с Дугом Холлманом, Лео спросил:

— А как насчет Сида?

— Ему пока не сдавай,— сказал я.