— Прыгай! — сказал я и столкнул ее с поезда.

Затем прыгнул сам.

Надо сказать, что в течение двух-трех секунд мной владел необычайный восторг. Я мчался по воздуху высоко над землей, мою голову в чудесной оранжевой шапке обдувал свистящий ледяной ветер, и я чувствовал себя героем какого-нибудь романа Жюля Верна. Но мои ощущения сразу же изменились, как только я коснулся ногами земли и обнаружил, что бегу со скоростью тридцать миль в час.

Но я не мог бежать со скоростью тридцать миль в час, да и никто на это не способен. Я сделал то, что и должен был сделать: упал лицом в снег, несколько раз перекувырнулся через голову, а затем стремительно покатился вниз по склону и катился до тех пор, пока не ударился о мусорный бак.

«Бум-м-м»,— загремел бак. Я начал подниматься, но тут на меня налетела Эбби.

Я снова врезался в бак.

— О, дорогая,— сказал я.— Надо смотреть, куда катишься.

— Гров-в-вф,— сказал он, и его рука стиснула мое горло.

Это была не Эбби.

34

Его рука сжимала мое горло. Моя рука сжимала то, что я считал его горлом. Другая моя рука стискивала то, что я считал запястьем его другой руки, в которой мог оказаться пистолет. Моя голова была придавлена к земле его животом. Он лежал на мне всей тяжестью, но мои ноги были свободны, и я беспрестанно дергал ими. Пыхтя и отдуваясь, мы начали кататься из стороны в сторону, с переменным успехом пытаясь придушить друг друга и то и дело ударяясь различными частями тела о вонючий мусорный бак. В конце концов я возненавидел мусорный бак больше, чем парня, который пытался меня убить. Я бы с радостью придушил этот бак.

Но сейчас душили меня. Мы наконец перестали кататься и остановились, но очень неудачно. Бандит оказался сверху. Его пальцы еще крепче сдавили мое горло, а мой нос оказался у него под мышкой. Дышать я уже совсем не мог. Я мог лишь колотить ногами по земле, что я и делал. И еще я крутился и вертелся, но вырваться никак не удавалось.

Силы покидали меня. Мою голову наполнял грохот водопада — черного водопада, который уносил меня прочь, в темноту и забвение. Меня стало засасывать в водоворот, черный водоворот…

И вдруг он обмяк.

Его хватка ослабла.

Он тяжело навалился на меня всем телом.

Что теперь? Я на всякий случай дернулся, и тогда он скатился с меня, и я внезапно почувствовал, что снова могу дышать. Я мог двигаться, я мог видеть. И первое, что я увидел, была Эбби, сжимающая в руках лопату.

— Не закапывай меня,— попросил я.— Я еще живой.

— Я его ударила,— сообщила она.— С ним все в порядке?

— Надеюсь, что нет.

Я сел, чувствуя головокружение и боль в горле, и посмотрел на своего противника. Раскинув руки, он лежал на земле, как будто мирно спал. Он дышал. И я дышал тоже, что, надо признаться, было для меня гораздо важнее.

Его ноги все еще лежали на моих.

— Все в порядке,— сказал я, сбрасывая их с себя и поднимаясь.— А где второй?

— Наверное, остался на поезде,— предположила Эбби.— Ты говорил, что если мы спрыгнем на эту сторону, то убежим от них обоих.

— Видимо, они догадались, что мы это задумали,— сказал я.— И один из них, наверное, залез на крышу, чтобы увидеть, куда мы делись.

— Значит, я зря лазила вверх-вниз?

— Но я ведь не знал… Ладно, пошли отсюда.

— Ты не собираешься поблагодарить меня за то, что я спасла тебе жизнь?

— Что? — Я посмотрел на лопату, потом в лицо Эбби, потом снова на лопату.— Ах да. Ведь это ты сделала?

— Да, я.

— Брось лопату, и я тебя поблагодарю.