У Стива болтяра болтался — что у коня на ярмарке.

И он явно ничего не стеснялся.

Иногда у меня сами собой возникают пошлые мысли. Просто заваливаются в голову без приглашения. Вот как сейчас. Мне казалось, что я начал понимать, по какой причине Ким смотрела на этого парня с таким азартом.

Я, само собой, не мог не следить за Кейси.

Она брела по воде, и от холода ее кожа пошла мурашками, совсем как тогда, в день, когда я только-только увидал ее. Мне казалось, я никогда в жизни не увижу ничего более прекрасного. Она посмотрела на меня, и я почувствовал явный безмолвный призыв. К тому времени ухмылка наконец-то отлипла, и я спустился со скалы. В сравнении с ней я казался себе преступно неуклюжим — пускай мышца водится, да вот только умения обращаться с ней никакого.

— Давай ко мне!

— Ты шутишь?

— С чего бы? Подумаешь, холодно немножко.

— Подумаешь, пневмонию схватить можно!

Она осторожно зашла в воду по икры.

— Стив и Кимберли будут полчаса ноги мочить, пока свыкнутся. Так что, мне теперь одной, значит, торчать тут?

— Я джинсы намочу.

— Вот чудак, сними их сначала.

— А рубаху?

— И ее снимай. — Кейси рассмеялась.

Что за черт, подумал я, сам ведь предложил всем раздеться, а себе ищу какие-то идиотские оправдания.

Я оставил одежду лежать там, где бросил. Я видел, что Кейси наблюдает за мной, и чувствовал две пары глаз сзади. Надеюсь, все в порядке, явилась мысль. Но я никогда не любил выставлять себя напоказ — потому, как только снял шорты, рванул во весь опор к воде. Кейси нырнула прямо передо мной. Последнее, что я увидел — пару стройных ног, врезающихся в воду с подобранными пальцами. У нее получалось нырять легко, без страха и упрека. Мне до такого было расти и расти — едва шлепнувшись в воду, я ощутил нахлынувший со всех сторон шок. Я словно бы сиганул в бочку виски со льдом. Только, уверен, в бочке было бы потеплее.

К поверхности я рванулся со зреющим в легких воплем чистой агонии. Рука Кейси сразу же обвила мою талию, и, проморгавшись от брызг, я сграбастал ее — отвечая надсадным хохотом на ее заливистый смех. Как-то само собой вышло, что мы прижались друг к другу, — и внезапная близость наших тел сделала океан близ нас градусов на пятнадцать горячее.

Ее рука скользнула по моей заднице, и я почувствовал, как у меня встает — прямо в ледяной воде. Мгновением позже я устроился у нее между ног. Теперь ее смех сделался более личным, предназначенным лишь нам двоим. Кейси скрестила ноги ножницами, заманивая меня в ловушку — в маленький горячий капкан плоти. Должно быть, я застонал.

— Не сейчас, — шепнула она мне на ухо, — но может быть, уже скоро.

И тогда-то я впервые поцеловал ее — когда нас обоих обнимала мертвенно-холодная вода. Наверное, именно она и сделала этот поцелуй таким судорожным, будоражащим и… соленым.

Когда мы вышли из воды, Ким одарила нас улыбкой кота, выследившего, куда хозяин спрятал сметану. Пальцы у нее все были в икре. Посмотрев на нас, она развела руки в стороны — ее пышные доечки чуть подпрыгнули — и прокричала:

— Совет да любовь!

Мы все расхохотались.

— Смотрю, ты хорошо проводишь время, чувак? — спрашивал, грозя своим монументальным адвокатским пальцем, Стив.

— Прекрасно. Полный отпад.

Ни о какой любви и речи не шло. Но и того равнодушия, как у Стива и Ким, между мной и Кейси не было.